Где же вы теперь, друзья-однополчане…

Нина Михайловна при нас надевает маленький жилет, на котором гордо красуются орден Красной Звезды и медаль «За боевые заслуги», и приступает к своему рассказу.– Родилась я в Рязанской области, селе Добрянка. В 13 лет осталась без матери и поехала искать приюта у своих старших сестер в Туркмению, Казань, а потом и Саратовскую область. Взяли работать на электростанцию. Назначили дежурной щита управления. Помню, пришла с очередной смены, а сестра плачет: «Нина, война началась!»
На пункте отправки призывников поначалу не только плакали, но и веселились, даже баян играл. Многие, и я в том числе, надеялись, что война быстро закончится. Но она все продолжалась. Вот уже и первых раненых привезли, и в газетах про подвиг Зои Космодемьянской написали…
Я была членом комитета комсомола, мечтала попасть на танковый завод и хотя бы один шурупчик подкрутить, чтобы нашей армии помочь. Но в 1942-м заболела тифом. Как только пошла на поправку, меня, еще худую, постриженную налысо, вызвали в райком. Решила поначалу, что будут спрашивать о численности комсомольцев. Оборвала кусочек газетки, написала столбиком, кто да где. Оказалось, вызывали не для отчетности. Спросили, готова ли поехать на фронт. Я сказала, что согласна. Но комиссия, увидев, в каком я состоянии, забраковала кандидатуру: иди, мол, долечивайся. Я, что скрывать, тут же расплакалась: «Делайте, что хотите, но на работу больше не вернусь. Хочу воевать». Прошло совсем немного времени, и в декабре 1942-го пришла повестка. Когда брала расчет на электростанции, сначала мастер, вернувшийся с фронта без руки, а потом и директор, тоже калека, спросили в последний раз: «Может, все-таки не пойдешь?» – «Нет, пойду».
Собралась Нина на войну, а одежонка-то плохонькая. Под осеннее пальто ватник подложила, чтобы теплее стало. Проездом через грязную, сплошь затемненную Москву отправилась на Брянский фронт. Прибыла в город Плавск, где формировалась танковая армия. Поначалу оставили служить при штабе. А штаб – это иногда просто погреб, или яма, вырытая наспех в лесу, или неглубокий окоп. А ту еще – непрерывные обстрелы и бомбежки.
Наконец долгожданный приказ: «Перейти в наступление!» Свое первое боевое крещение вновь сформированная танковая армия приняла в Харьковской области. Правда, не совсем успешно. После нескольких удачных дней настала черная полоса. Отступали две недели кряду, но все равно попали в окружение в районе Липовой Рощи. Немец уже совсем близко, а под рукой, как на грех, даже винтовки не оказалось. Как, спрашивается, секретную документацию уберечь? В случае чего, думаю, сигану вместе с бумагами в пустой колодец, авось там-то не найдут. Но вскоре подоспела помощь. Гвардейская минометная часть, вооруженная «Катюшами», остановила вражеское наступление.
Из третьей танковой армии Кирюшину перевели в 57-ю стрелковую дивизию, и она пошла военными дорогами Болгарии, Румынии, Венгрии и Югославии. В мае 1945-го, уже в Австрии, к штабным девчатам пришел знакомый комендант и принес канистру с молодым вином: «Ну, девчата, войне конец, теперь можно и отпраздновать!» Но до демобилизации, как оказалось, было еще очень далеко. Вплоть до 1948 года Нину Михайловну, уже старшего лейтенанта, никак не хотели отпускать из штаба: не хватало опытных специалистов.
– Во время войны я встречалась с Александром Поповым, служившим при нашем штабе. Родился он в Орске и после войны вернулся туда же. Долго переписывались, он все время звал к себе. Наконец после демобилизации я приехала. В том же 1948-м поженились. Фамилию, правда, решила оставить свою.
– Нина Михайловна, вы, можно сказать, прошли всю войну. Пусть и штабным работником. Но ведь орден Красной Звезды просто так не дается?
– Приходилось, и не раз, выполнять особые задания, но об этом и сегодня не нужно говорить.
Жизнь, по ее словам, сложилась неплохо. Вплоть до 1996 года Нина Михайловна проработала на «Южуралмаше». Двоих сыновей воспитала, двоих внуков, вот уже и два правнука сердце радуют. Раньше много ездила. Например, была организована поездка в Югославию на встречу с тамошними партизанами, и Нина Михайловна напросилась: ведь там, в 1945-м, прямо перед концом войны, один за другим погибли три друга, три командира отделения. «Уж больно хотелось могилки посмотреть», – признается она.
– Молодежь меня спрашивает часто: ну, как там, на войне-то, было? Чтобы рассказать, надо знать историю Великой Отечественной. Понимать, какой сплоченной была вся страна. В нашей части воевали башкиры и татары, узбеки и евреи, туркмены и казахи, армяне и грузины. Какие мы были дружные! Все, можно сказать, придерживались одной веры, и эту веру именовали Победой. Подружка у меня была на фронте, армяночка Тамара, мы с ней долго переписывались. До конца 80-х жила в Баку, однажды оказалась у нее в гостях, ой, сколько воспоминаний, сколько слез пролили, сколько улыбок счастливых друг другу подарили! Даже во Львове была по туристической путевке. И там нашла однополчан...
Иногда, когда совсем грустно, перебирает старые фотографии: вот Софка Русяева, где она сейчас? На карточке военных лет написано: «Вспоминай хоть иногда меня, ведь Софка – тоже победитель». Или Аня Котик из Новосибирска. Да разве забыть, как однажды, когда шальным осколком убило повара, им поручили сварить кашу на целую роту? Весь запас крупы высыпали в котел, ведь никогда на столько человек не готовили. А каша-то подгорает! Засуетились девчата, то в ведро откладывают, то, напротив, воды подливают...
Не забывают Кирюшину и ребята из школ № 53 и 56, к каждому празднику Победы обязательно открытку пришлют, а то и незамысловатые подарки принесут. А еще состоит Нина Михайловна в клубе «Фронтовичка», и много о чем до сих пор вспоминают убеленные сединой ветераны Великой Отечественной короткими днями, длинными ночами...
К. Коноваленко,
Е. Лексина,
Л. Нуржанова,
слушатели школы «Репортер».