Черное золото с потом и кровью

Нефтеперерабатывающий завод по праву можно назвать гордостью Орска. Стабильная зарплата, социальные гарантии, возможность роста и получения образования... Завод – постоянный спонсор самых разных городских мероприятий. Добрых дел не перечесть. Таков, как говорится, день сегодняшний. Но, если заглянуть в прошлое, станет ясно, насколько высока цена нынешнего процветания предприятия. Фундамент успехов и достижений ковался годами при участии тысяч орчан.Экономили даже на гвоздях
На XVI Всесоюзной партконференции ВКП(б) в апреле 1929 г. был принят первый пятилетний план развития народного хозяйства, предусматривающий строительство нефтеперегонного завода в Орске. Для строительства было образовано управление «Орскнефтезаводстрой».
Документы филиала Государственного архива Оренбургской обл. в Орске свидетельствуют, что строительство началось в 1931 г. Сразу же стал сказываться кадровый голод: требовались прорабы, инженерно-технические работники, не говоря уже о разнорабочих. Но в ответ на просьбы решить кадровую проблему директору орского нефтестроительства тов. Стробыкину из вышестоящей инстанции приходили отписки: «На откомандирование в ваше распоряжение техников-прорабов дирекция треста категорически возражает, так как контора Средне-Волжского райнефтеторга сама ощущает острый недостаток в инженерно-технических работниках».
Работать приходилось в тяжелых условиях. Преобладал ручной труд, техники не хватало. Приказ директора стройки от 27 декабря 1931 г. свидетельствует и о катастрофической нехватке стройматериалов. Руководитель ругал техников и десятников за «нерациональное использование железных гвоздей и применение их в количестве больше установленных норм, а также использование в тех местах, где возможна замена деревянными гвоздями».
Как свидетельствует «Список служащих орского «Нефтезаводстроя», по состоянию на 1 марта 1932 г.», директором строительства был А. Стробыкин (с 5 октября 1931 г.), помощником управляющего по труду и кадрам – И. Богатыревич (с 1 октября 1931 г.), помощником управляющего и главным инженером – П. Умников (с 6 августа 1931 г). В апреле 1932 г. был назначен новый директор строительства А. Подлипский.
Первоначально строительство завода велось на Кумакской возвышенности. Но уже летом 1932 г. начались работы по переводу строительства на стройплощадку № 2. Новое место определила комиссия Средне-Волжского крайисполкома. По указанию директора стройки от 20 июня 1932 г. было назначено расширенное техническое совещание по вопросу переброски стройматериалов, оборудования, инвентаря и инструментов на означенное место. Переезд начался в августе. Железная дорога пошла навстречу: выделила платформы для перевозки материалов. С места разгрузки до места новой стройки все необходимое доставлялось бригадами в составе 10–15 подвод. Пришлось напрячься. Материалы следовало перебросить как можно быстрее: ведь Постановлением Совета труда и обороны (СТО) строительство нефтепровода Каспий – Орск и нефтеперегонных заводов в Орске были включены в число первоочередных ударных строек. Нефтепровод следовало сдать 1 июля 1933 г., а первую очередь нефтезавода запустить уже к 1 января 1934 г.
ЛИЧНОЕ И ОБЩЕСТВЕННОЕ
Строителей размещали в тесных бараках, семейных селили в отдельные комнаты, холостым выделяли койко-место в общежитии. Но даже в таких условиях многое зависело от самих людей, от того, насколько они были заинтересованы в обустройстве быта. «Выписка из приказа № 41 по управлению «Нефтезаводстрой» от 5 марта 1932 г.» гласит, что после обследования состояния общежитий управляющий делами Сухов был вынужден издать приказ, чтобы давлением сверху заставить людей соблюдать санитарно-гигиенические правила. «С 1 до 8 марта провести обтирку стен и потолков общежития, и впредь производить ее не реже одного раза в месяц, – говорилось в документе. – В тот же срок провести пробивку от пыли матрацев и промыть горячей водой топчаны, регулярно проводя это в будущем. К этому сроку вымыть полы, установить впредь мытье не реже одного раза в шестидневку. Очистить и вымыть коридоры и лестницы общежития. Организовать обязательную помывку рабочих не реже двух раз в месяц, заключить соответствующий договор с одной из общественных бань города. Запретить всякие склады грязного белья под матрацами. Столярной мастерской закончить до 12 марта заказанные шкафчики для аптечек в общежитиях».
Нередко люди пытались решать личные имущественные проблемы за общественный счет. Подтверждение этому содержится в приказе директора «Нефтезаводстроя» № 130 за 1932 г.: «За последнее время участились случаи изготовления рабочими и служащими разных для себя поделок (кадки, сундуки, ящики, кровати) из материалов строительства. Категорически запрещаю производство всякого рода поделок и использование для этого материалов строительства. Предупреждаю, что к виновным будут приниматься меры административных взысканий с вычетом 5-кратной стоимости материалов».
Руководство старалось «потуже закрутить дисциплинарные гайки». По иронии судьбы кислород перекрывался тем, кто продолжал работу на строительстве.
20 июня 1932 г. по управлению строительной конторы «Нефтезаводстрой» была произведена проверка. Результат удручающий. «Конторами прорабов транспорта и складского хозяйства не поставлена по административной линии борьба за укрепление труддисциплины, особенно борьба с прогулами. Широко применяются отпуска, разрешаются прогулы по так называемым «уважительным причинам». Слабо и случайно ведутся борьба с текучестью и работа по закреплению рабочих. В одних случаях это выражается в очень легком подходе к увольнению. Достаточно получить справку об отсутствии задолженности, сдаче числящегося имущества, чтобы его оформить. В других, при нехватке рабочих не принимаются никакие меры со стороны контор по найму новых сотрудников».
Стабилизации положения на народной стройке отчасти способствовало Постановление НКТ СССР от 15 сентября 1932 г. В верхах озаботились трудоустройством красноармейцев.
Бывшие военнослужащие с готовностью приезжали на строительство нефтезавода. Если уволенный из РККА отправлялся из своей части прямо на работу, то предприятие оплачивало ему суточные за время пребывания в пути в размере 1/30 тарифной ставки, компенсировало стоимость проезда и провоза багажа. По соглашению сторон (а оно, как правило, достигалось) предприятие выплачивало еще и подъемные, причем не только бывшим военным, но и членам семей. Предоставлялось жилье, не имеющих профессии предприятие было обязано обучить какому-то ремеслу.
В то же время на уволенных из РККА возлагалась обязанность полностью возместить все затраты, если они не являлись к месту работы. В 1933 г. строительство было временно законсервировано, в связи с чем директор Подлипский был освобожден от занимаемой должности. С 4 мая 1933 г. временно обязанности руководителя исполнял И. Богатыревич.
Период консервации строительства продлился до 5 июля 1933 г., что отражено в акте приема-сдачи дел И. Богатыревичем новому директору П. Ермолаеву. Произошло изменение и в названии строительства завода. Документальными данными о точной дате переименования архив не располагает, но уже с апреля 1934 г. название звучит так: «Строительство орских нефтеперерабатывающих крекинг-заводов «Крекингстрой № 5».
1934 г. был трудным. Анализируя отчеты строительства за 9 месяцев 1934 г. трестом «Авиатоп» (бывший трест «Нефтезаводы»), было отмечено, что «строительство совершенно не справилось с заданной программой. За 9 мес. выполнено работ на 22,9% от плана. Неудовлетворительно поставлены финансовая и сметные дисциплины. Допущен перерасход зарплаты: при выполнении работы на 22,9% фонд зарплаты основных работников израсходован на 69,2%, фонд зарплаты подсобных предприятий истрачен на 114%. Допущено значительное превышение накладных расходов. Производительность труда низкая. Налицо удорожание строительства на 40%, потому что не уделялось необходимого внимания себестоимости строительства». Орские строители оправдывались тем, что «план строительных работ за весь период стройки в целом выполнен на 69%. Недовыполнение плана объясняется отсутствием твердого плана на год и проблемами с финансированием. За год план менялся 4 раза. Снижение трестом из квартала в квартал плановых заданий каждый раз требовал от нас свертывания работ, оборачивающегося сокращением рабсилы. Это оборачивалось выплатами компенсаций. Накладные расходы фактически перерасходованы на 0,8%. Но это следует считать нормальным при вышеназванных условиях. Производительность труда выше норм на 20,4%».
СПЕЦИАЛИСТЫ СХВАТИЛИСЬ ЗА ГОЛОВУ
Дело близилось к сдаче объекта. Во всяком случае, время неуклонно приближалось к намеченной выше дате. Когда все основные работы были на стадии завершения, неожиданно возникли такие проблемы, что даже специалисты, многое видавшие на своем веку, схватились за головы. Оказалось, что качество некоторых объектов не выдерживает никакой критики. Причем настолько, что видны невооруженным глазом.
В акте инвентаризации объектов строительства, обследования противопожарного состояния, приема-сдачи дел и др. от 7 сентября 1935 г. говорится: «Осмотр имеющихся железобетонных конструкций перекрытия над отделением контрольных бачков здания АВТ удручил. Почти все железобетонные балки перекрытия имеют поперечные трещины. Бетон балок слабый и разрушается в некоторых местах даже от нажатия рукой (!). Легко ломается при применении инструмента. При контрольном осмотре арматуры плиты выяснено, что отдельные группы рабочей арматуры имеют расстояние 25 см, притом арматура уложена без всякой перевязки. Комиссия считает, что железобетонные конструкции здания контрольных бачков находятся в состоянии 1 стадии обрушения. Поэтому подлежат немедленной сломке и восстановлению вновь».
О проблемах свидетельствует и докладная записка от 8 сентября 1935 г. за подписью главного строителя «Орскхалилстроя» Комисарова. «Нужно считать технически абсолютно установленным, что большинство железобетонных работ по конструкции промышленных зданий «Крекингстроя» выполнены совершенно неудовлетворительно, – гласит документ. – Уже сломана и восстановлена вновь насосная часть здания АВТ, сегодня ломается часть зданий контрольных бачков. Нет никакой уверенности в том, что в дальнейшем той же участи не подвергнутся остальные отделения того же здания. Ведь в результате ломки вполне подтвердилась непригодность бетона, что зафиксировано актами. Одновременно с этим приступили к усилению здания товарной насосной. Это грубое залатывание еще не построенного завода. Вопрос о дальнейшей судьбе здания приемной насосной связан с появлением в железобетонной конструкции одного из прогонов новой большой трещины. По-видимому, она получена в результате недавнего испытания пробной нагрузки. При таком состоянии бетона почти парадоксальным является то, что эта конструкция до сих пор не обвалилась и даже выдержала пробную нагрузку. Несмотря на намеченный в ноябре пуск завода и недостаток времени, считаю, что конструкция должна быть переделана. Лучше сейчас задержать пуск завода на некоторое время, чем в критический момент останавливать завод хотя бы на несколько дней».
Недостатки были устранены. Строители понимали: лучше обойтись малыми жертвами, чем отправить в вышестоящие инстанции бодрые рапорты, а спустя считанные месяцы получить громадные проблемы.
11 октября 1935 г. началась закачка эмбенской нефти по трубопроводу. Первая очередь нефтезавода обслуживалась пятью станциями, рассчитанными на перекачку 52 тыс. тонн нефти в год. Длина основной магистрали нефтепровода составляла 710 км. 5 декабря 1935 г. на заседании президиума орского горсовета был заслушан вопрос «О пуске «Крекингзавода» и мероприятиях по эксплуатации завода». Докладывал директор строительства и завода П. Ермолаев. Президиум констатировал отставание в завершении строительных и монтажных работ для пуска атмосферной части завода. Правительственный срок истек в ноябре.
Отставание объяснялось несвоевременным получением оборудования и материалов, а также недостатками в организации труда и использования внутренних ресурсов. Ермолаев заявил на заседании, что начало эксплуатации первой очереди будет обеспечено до 15 января 1936 г.
Завод фактически был принят в конце декабря 1935 г. В годовом отчете завода за 1936 г. пусковой период определен датами от 24 декабря 1935 г. до января – февраля 1936 г. Если быть точными, то первая нефть в аппаратуру завода поступила 24 декабря 1935 г. Завод начал свою полноценную деятельность с 1 марта 1936 г.