Наличными и сразу платят за остатки завода

Так долго находиться на территории промышленного объекта мне не доводилось давно. Не те времена. Сегодня подавляющая часть руководителей обзавелась пресс-секретарями или даже целыми службами, которые стоят на страже спокойствия начальства, словно скала. Их можно понять, ведь надо отрабатывать свой хлеб. В итоге попасть за проходную нынче практически невозможно. На заводе железобетонных конструкций треста «Волготранстром» в этом смысле все наоборот. Правда, он обанкротился, переживает процедуру ликвидации. Хотя банкроты теперь закрыты от общественности, пожалуй, еще крепче. А казалось, должно быть наоборот. По простой причине: бывшим производственникам далеко не все равно, выплатят ли им долги, что будет с их предприятием дальше. Так, видно, считает и П. Попов, который до решения Арбитражного суда занимал пост директора. Новая должность звучит иначе – помощник конкурсного управляющего. Однако Павлу Васильевичу скрывать нечего, поэтому население поселка Степного в курсе событий на заводе. И корреспондента по территории он повел сам.
Не знаю, часто ли ходит Попов по ней. Для конкурсного управляющего, приехавшего как-то из Самары, потребовались сердечные капли. Его можно понять. Открывшаяся картина противоестественна, разум отказывается понять, для чего создаваемые шестьдесят лет мощности, исправно действующие и снабжающие всю страну продукцией, потребовалось ломать и крушить до основания. Что это за страна, где несколько поколений, надрываясь и калечась, создают, а последующее без колебаний уничтожает, и вообще, есть ли на земле подобная ей? Понятно, когда вдруг началась война, а завоеватели – варвары. В данном случае, вроде, ни того, ни другого. Тем не менее впечатление, будто буквально несколькими часами раньше здесь пронесся смерч страшной силы, не покидает.
Вырваны из земли железнодорожные пути. Шпалы валяются рядом, поскольку ценности не представляют, и весь труд прилагался ради рельсов, сданных в утиль. Ветка тянулась к складу готовой продукции, представлявшей собой несколько широких и длинных пролетов с мостовыми кранами. Сооружение состояло из сотен тонн монолитного бетона, десятков ферм, которые без грузоподъемных механизмов превратились в ненужные конструкции. Метрах в десяти – главный корпус, пустой и потому гулкий. В глубине копошатся несколько мужиков с газовыми горелками, стучат кувалдами, режут остатки то ли оборудования, то ли оснастки. Возле ворот сиротливо ожидает своей участи ряд щитов с пультами управления технологическими процессами. Порожний, конечно, без пусковой аппаратуры, в которой содержались контакты из цветмета.
– Металл практически кончается, – констатирует Попов, – остались сущие мелочи. А вначале от охотников отбоя не было. Каждый обязательно встречался с конкурсным управляющим, заключал договор. Контроль поручался мне, чтобы демонтаж осуществлялся без осложнений. Ломать надо тоже с умом, иначе рухнет все здание. На сегодня вывезены порядка 2,5 тысячи тонн лома.
Цифра впечатляет. Впрочем, удивляться нечему: заводу исполнилось шестьдесят лет, у него славная история. Она, как у многих орских предприятий, связана с войной. В 1943-м в Степном, или, вернее, тогдашнем Гудроне, развернулось производство огнеупоров. Кирпич предназначался для обмуровки паровозных котлов. Затем пошли плиты дорожного покрытия, сменившиеся аэродромными. Весь выпускаемый ассортимент подвергался строгому контролю, отличался высоким качеством, чему способствовала коренная реконструкция. В итоге мощности завода обеспечивали более 200 тысяч кубометров железобетона в год. И вот расцвет внезапно сменился хмурым закатом.
Хорошо, что у конкурсного управляющего хватило разума исполнение приговора поручить людям неслучайным и неравнодушным к судьбе ЗЖБК. Безусловно, миссия для них сродни жестокой пытке. Зато не случилось хаоса и разграбления. Долги по зарплате погашены. С 11 июля выплачены пособия последним 30 сотрудникам, которые довели вердикт Арбитражного суда до конца. Сделал все возможное в создавшихся условиях и П. Попов. Он опасался полной невостребованности выставленных на продажу зданий и сооружений, которые со временем превратились бы в груду жалких развалин. К счастью, здравый смысл все же возобладал. Пока не обрели новых хозяев лишь старый и новый главные корпуса. У остальных есть определенные перспективы, и, главное, сохранится их назначение – производственное. А в стройцехе уже действует новое оборудование.
– Планируется наладить выпуск столярки, – поясняет его владелец А. Кочарян. – Сформирован пакет заказов на двери. Изучается спрос на железобетон, если подтвердится, понадобятся формовщики.
Сложностей с кадрами возникнуть не должно. Завод являлся поселкообразующим, обеспечивал работой сотни жителей, и теперь у них появился шанс вернуться к своей профессии. Остается надеяться, скоро затеплится жизнь и в остальных цехах. Тем более что каждый из них оснащен необходимыми коммуникациями. А за рабочими руками дело не станет.