Слепой пошёл войной на глухого

Целью данной статьи не является поиск правых и виноватых. О подводных камнях конфликта, разразившегося в обществе слепых, трудно объективно судить человеку со стороны. Гораздо больше меня, как журналиста, интересует моральная сторона вопроса. Как могут люди, объединенные одним несчастьем, быть настолько враждебны по отношению друг к другу? Но обо всем по порядку…Общее горе – «разный» язык
В начале января на страницах «ОХ» появилась статья «Глухой поводырь помогает слепым» (№ 3 от 12 января 2006 г.). В ней рассказывалось о деятельности инвалида по одновременной потере зрения и слуха В. Серегиной, которая, несмотря на серьезные проблемы со здоровьем, старается помочь людям со сходными проблемами. Поводом для материала стала раздача специальных телефонных аппаратов, снабженных громкой связью, очень необходимой слепоглухим больным. Я лично присутствовала на встрече. Воспользовавшись визитом журналиста, собравшиеся наперебой рассказывали о своих трудностях, которые омрачают и без того непростое существование. Среди прочих бед инвалиды сетовали на невнимание к себе со стороны Всероссийского общества слепых, к которому они относятся. Говорили о том, что их нередко оставляют один на один с болью, не поддерживая, и более того, отторгая как чуждый элемент. Вроде как слепоглухой слепому не товарищ. По этой причине девять человек и решили объединиться вокруг Валентины Ивановны, пойдя по пути отделения и создания своего общества слепоглухих (кстати, подобная практика существует в других городах).
Спустя какое-то время после выхода статьи в редакции раздался телефонный звонок. На другом конце провода зазвучал раздраженный женский голос:
– Я председатель общества слепых города Орска Евдокия Кирилловна Аверьянова. Что это за статья вышла у вас в газете? Кого вы восхваляете и почему нападаете на нас?
Мои попытки убедить женщину, что статья не изобличает деятельность общества слепых, а рассказывает о работе Серегиной, успехом не увенчались. Понимая, что лучший способ ликвидировать конфликт – попробовать в нем разобраться, предложила встретиться и поговорить. Так и решили. Но не прошло двух минут, как телефон зазвонил снова.
– Я член общества слепых. Мы возмущены статьей. Эта аферистка и самозванка запудрила вам мозги. Да ведь Серегина покупала телефоны по двести рублей, а продавала за восемьсот! Она спекулянтка.
Так-так, это уже интересно.
– Извините, вас не Евдокия Кирилловна попросила позвонить в редакцию? – интересуюсь у звонившей.
– Да.
Разумеется, меня смутил подобный поток ругательств и оскорблений, особенно если учесть, что до сих пор представление о Валентине Ивановне у меня складывалось положительное. Женщина-борец, волю и жизненную силу которой не смогла сломить тяжелая болезнь. Неужели я ошибалась и за ободряющим ликом борьбы были скрыты корыстные цели? Точки над i могли расставить только очная ставка и конструктивный диалог по сути возникшей проблемы. Решено было организовать своеобразный «круглый стол» и попытаться поговорить.
В назначенный день я приехала в здание Орского филиала Всероссийского общества слепых. Серегина с союзниками сидела в одной комнате, десять женщин, восставших против смутьянки, щебетали в другой.
Пока участники «круглого стола» рассаживались по местам, мне удалось выяснить у Аверьяновой, что всего в Орский филиал Всероссийского общества слепых (ВСО) входят 285 человек, жителей разных городов и районов восточного Оренбуржья (Гай, Новотроицк, Новоорск и др.). Регулярно десяток человек посещает репетиции хора, сформированного из членов ВОС, организуются вечера, чаепития.
– У нас для всех один закон, – начинает встречу Аверьянова. – И с ним знакомы даже те, кто идет против нас.
– Что это за закон такой, и в чем заключены основные функции общества слепых? – пытаюсь начать разговор.
– Проводим мероприятия. Правда, на них приходит человек 30. Остальных стараемся посетить на дому. В День инвалида обошли практически всех. Вручили подарки. Недавно 22 человека получили магнитофоны.
– А что еще? Как часто вы посещаете людей, которые в силу своего диагноза не могут покинуть пределы квартиры?
– Вот что значит здоровый зрячий человек, у нее вообще вопросы ни о чем, – вдруг раздраженно вскрикивает пожилая женщина. – Вы зачем допрос здесь устроили? Мы не должны перед вами отчитываться.
– Хочу разобраться в причинах возникшего конфликта.
– Вот когда вы будете больная, тогда посмотрю на вас! Почему мы должны куда-то ходить? А телефон на что? Я считаю, раз начался раскол, значит, кто-то хочет сам властвовать. Другой причины нет.
Ожесточенная реплика сыграла роль капли масла в огне. Дальше мне уже было трудно что-либо разобрать в неумолкающем споре возмущенных и обозленных людей. Они не давали друг другу говорить, одно за другим сыпались обвинения в несостоятельности, корысти, неспособности и нежелании слышать друг друга. Было видно, что люди пытаются пустить в ход откровенную ложь, лишь бы оказаться «правыми». Дело практически дошло до драки.
– Вы должны уяснить, что у нас есть общество слепых, – тщетно пытаясь успокоить бунтующих, кричала мне на ухо Евдокия Кирилловна. – Туда входят и слепые, и слепоглухие. А самозванцы нам не нужны. Мы общественная организация. Нам самим приходится искать деньги. Недавно город выделил 6,5 тысячи на подписку. На три тысячи рублей мы подписали членов общества на разные издания, оставшиеся деньги пошли на День инвалида и Новый год.
– А куда идут остальные деньги, что поступают в ВОС? – вмешалась Серегина.
– Не ваше дело. Вы что, ревизионная комиссия?
Основным обвинением, выдвинутым против Серегиной, было корыстное использование членства в ВОС. Якобы, прикрываясь именем организации, ей удалось выбить помещение для компьютерного зала, в котором должны были бесплатно заниматься инвалиды. Известно, что ныне в бесплатном посещении салона инвалидам отказано. Но Серегина ответствовала, что налоги за помещение они платят в полном размере, а детям отказали потому, что не справляются с оплатой налогов. Позже выяснилось, что и телефоны Валентинина Ивановна не перепродавала.
В итоге встреча превратилась в настоящий базар. Сторонники Серегиной доказывали, что им действительно не уделяется внимание. Союзники Аверьяновой утверждали, что это не так и они помнят о каждом. С каждым новым укором в адрес «обидчиков» становилось все более очевидным, что люди, судьбой объединенные таким одинаковым несчастьем, не в состоянии найти общего языка.
Инвалидов принято называть людьми с ограниченными физическими возможностями. И страшно становится оттого, что порой эти самые ограниченные возможности распространяются не только на физическое тело, но и душу.

Худой мир лучше доброй ссоры?
Вернувшись в редакцию, первым делом начинаю искать информацию о деятельности Всероссийского общества слепых. Читаю и прихожу в уныние. «Общероссийская общественная организация инвалидов «Всероссийское ордена Трудового Красного Знамени общество слепых» – организация, основанная на членстве незрячих граждан РФ – инвалидов I и II групп по зрению, созданная для защиты их прав и интересов, социальной поддержки, реабилитации, социальной интеграции и содействия обеспечению равных возможностей, приобщения к труду, образованию, культуре, спорту, улучшения их материально-бытовых условий. Деятельность ВОС основывается на принципах гуманизма и милосердия, уважения личного достоинства и мнения каждого члена ВОС, недопущения дискриминации инвалидов по признакам возраста, национальности, религиозным и политическим убеждениям, причинам инвалидности». Почему Евдокия Кирилловна мне ничего не рассказала об этом и почему я не увидела в лицах собравшихся ни милосердия, ни гуманизма?
В силу своей профессии мне нередко приходится общаться с инвалидами. Не люблю это слово и предпочитаю называть их людьми с ограниченными возможностями. Как много среди них талантливых, искренних, честных, а главное – милосердных. В нашей стране иметь серьезные проблемы со здоровьем равносильно положению паука в стеклянной банке: вроде, и видишь свет, а воздуха глотнуть не получается. Я не берусь сейчас защищать Серегину. Думаю, что время все расставит по местам. Но уважаю эту женщину лишь за то, что, оказавшись под угрозой полной потери зрения и слуха, она не опустила рук, а пошла «по инстанциям», отстаивая свое право жить полноценной жизнью. Безусловно, этим правом обладают и другие члены общества слепых. Так почему бы не научиться бороться за радужное будущее сообща? Дыма без огня не бывает. И, если люди, страдающие слепоглухотой, пошли за Серегиной, значит, их на самом деле что-то не устраивало. Больше всего меня в этом конфликте беспокоит судьба именно этих девяти человек. Смогут ли они после попытки подать голос оставаться не формально, а фактически членами Орского филиала ВОС? Не ощутят ли на себе агрессию и отчужденность, которые почувствовала я за неполный час общения? И смогут ли они, если что, вернуться в стан некогда «друзей», а теперь как будто врагов?
Накануне сдачи материала в редакцию позвонила председатель областного ВОС А. Исламова и озвучила свою позицию в разгоревшемся конфликте:
– Всероссийское общество слепых – это одна организация. Туда входят люди, у которых серьезные проблемы со зрением, и больные с одновременной потерей зрения и слуха. Их не надо делить. Никто не спорит с тем, что нужны новые силы в обществе. Но подавляющее большинство членов устраивает нынешний председатель – Евдокия Кирилловна Аверьянова. И, когда не так давно было проведено общее собрание с моим участием, ни один из людей не пожаловался на Аверьянову. Если говорить конкретно о Серегиной, то ей через ВОС были выделены очки, слуховой аппарат. Для всех членов общества слепых регулярно организуются вечера, к знаменательным датам делаются подарки. Задача нашего общества – помочь слепым адаптироваться. Для этого периодически мы отправляем людей в Бийск – в центр реабилитации слепых. В 2005 году там прошли курс реабилитации 6 человек. Также нескольким орчанам были выделены магнитофоны. ВОС не благотворительная организация. Мы вынуждены искать спонсоров. Евдокия Кирилловна сумела найти средства и сделала ремонт помещения, которое занимает общество слепых. Заменила трубы, протекавшие несколько лет подряд. В прошлом году около 200 человек из разных концов Оренбуржья отдохнули в санаториях. Работа идет. А что касается Валентины Ивановны, то я очень хотела, чтобы конфликт был улажен и она вернулась в наши ряды. Нам, инвалидам по зрению, нечего делить. Поэтому давайте жить мирно.