Бомжами не рождаются…

Свое совершеннолетие Катька встретила на улице с культяпками вместо рук и ног. И не было в этот «светлый праздник» ни трогательных поздравлений от родных, ни цветов, ни дорогих подарков. Что было? Непритязательная еда, порция «дури» и ночь возле трубы отопления. Фактически во взрослую жизнь девочка вошла лет пять назад, когда непутевая мамаша продала квартиру, тем самым лишив дочь крова над головой, элементарных бытовых удобств и даже статуса гражданина России. С тех пор Катя предоставлена сама себе. Пока имела приличный вид, подрабатывала на трассе проституцией. Сейчас она выглядит так, что едва ли найдется охотник до ее юных прелестей.
Время от времени девушка появляется в центре социальной помощи семье и детям «Согласие», берет там продукты, одежду и опять растворяется в городских трущобах. Т. Калашникова, заведующая отделом профилактики безнадзорности несовершеннолетних центра, неоднократно пыталась помочь девочке, определить ее в детский дом, но безуспешно. Во-первых, Кате нужны документы, без которых она существует только как некоторая аномальная данность, но для чиновников, для бюрократической машины ее просто нет. Понятно, что в 14 лет девочка паспорт не получила – не было у нее 150 рублей. Сейчас необходимы уже полторы тысячи рублей. Их нет тем более. Специалисты центра «Согласие» обивают пороги всевозможных инстанций в поисках документов, справок, подтверждающих факты ее рождения и проживания в Орске, пытаясь восстановить пакет документов, удостоверяющих личность. Ищут спонсоров, которые профинансировали бы такие незамысловатые процедуры, как фотография в паспорт и получение документа. Правда, получить паспорт девушке удастся едва ли: несмотря на то, что личность есть, «удостоверять» ее некуда – паспорт выдается лишь при наличии прописки. И таких людей, нуждающихся в оформлении документов, в центр социальной помощи обращаются десятки. Во-вторых, Катя выросла на улице, у нее сложились определенный менталитет, привычки, она ни под каким видом не желает отказываться от того порочного образа жизни, который затянул ее. Впрочем, она уже в том возрасте, когда ее не примет ни одно детское учреждение, а ни социальной гостиницы, ни приюта для бездомных в городе нет.
Когда в январе грянули морозы, Катя в очередной раз появилась в центре «Согласие». Обмороженная. Татьяна Юрьевна, увидев иссиня-черные пятна на руках, вызвала «скорую». Юную бродяжку отвезли в горбольницу № 2, где ей поставили диагноз «обморожение рук и ног» и по социальным показаниям отправили в горбольницу № 6. После обеда Катя снова пришла в «Согласие» с перебинтованными руками и справкой о том, что ей оказана первая медицинская помощь, то есть обмороженные руки и ноги обработаны и перевязаны. В больнице девушку оставлять не захотели, объясняя это тем, что положить ее в общую палату нельзя, а предоставить отдельное помещение невозможно. Это была пятница, конец рабочего дня. В центре «Согласие» спальные места даже для краткосрочного пребывания бездомных не предусмотрены. До понедельника Катя находилась неизвестно где. В понедельник, только позвонив в Управление здравоохранения, специалисты «Согласия» добились госпитализации девушки. У нее уже началось омертвение обмороженных участков, потребовалось хирургическое вмешательство. Были обрезаны мягкие ткани рук и ног. И, конечно, предварительно ее обработали, остригли и сожгли одежду. Положили в палату с таким же бомжем, медицинская помощь которому, похоже, опоздала, поскольку спустя несколько часов сосед отошел в мир иной.
Через неделю Катьку из больницы выписали туда, откуда пришла, – на улицу.
Подозреваю, что эта история никого не потрясла и не удивила. Мы с такими явлениями сталкиваемся каждый день. Но закономерным образом возникает вопрос: как с этим бороться?
В результате радикальных реформ и смены строя огромное количество граждан России утратило свои ценностные ориентиры, представления о добре и зле, уверенность в правомочности государства и власти. Государство, в свою очередь, устранилось от многих обязанностей по отношению к своим гражданам, предоставив россиянам самостоятельно решать большинство проблем, прежде всего, социального характера. Резкое расслоение общества на богатых и бедных, обнищание народа – все это и многое другое привело к глобальной люмпенизации общества.
Бомжи, попрошайки, алкоголики, наркоманы, беспризорные дети стали неотъемлемым атрибутом нашего времени. С ними мы сталкиваемся ежедневно: в общественном транспорте, в магазине, на рынке, на улицах города и в больницах. Мы брезгливо сторонимся их, справедливо предполагая, что, кроме вшей и туберкулеза, можем подцепить целый букет самых разных болезней, мимоходом бросаем монетку (или не бросаем) и забываем о них, как о чем-то неприятном, но неизбежном.
Зимой эти человекоподобные отбросы общества попадают с обморожениями в городские больницы. На их счастье, врачи обязаны оказывать медицинскую помощь каждому нуждающемуся независимо от его социального статуса. Бомжам делают операции, ампутируют конечности, выхаживают, а заодно и моют, обрабатывают от вшей, выдают больничную одежду, обследуют, лечат попутные заболевания, самое безобидное из которых – истощение. У попавшего на больничную койку бомжа (несмотря на жестокий диагноз) практически кончаются все проблемы: он сыт, одет, обогрет. Проблемы начинаются у медперсонала больницы и тех больных, которым «повезло» попасть в больницу одновременно с бомжем. Как правило, социальный больной лишен каких-либо этических и моральных устоев. Эти люди начисто утратили свое человеческое обличие, на милосердие и помощь отвечают черной неблагодарностью. Складывается впечатление, что единственной целью их существования становится стремление как можно больше нагадить тем, кто спас их от верной гибели. И гадят, причем в буквальном смысле слова.
Получивших необходимую медицинскую помощь социальных больных необходимо выписывать, поскольку они занимают места, которых и без того не хватает. Весь вопрос в том, куда выписывать. На улицу полностью деградировавших, но все же людей, как приблудных псов, не выкинешь, хосписа в городе нет.
И спрашивается: а что же дальше? Кого-то удается устроить в Дом-интернат, некоторых после долгих уговоров и убеждений забирают родственники, большинство возвращается туда, откуда пришли, – на улицы города. Возвращаются для того, чтобы через время (если повезет) вновь попасть на больничную койку или умереть где-то под забором. Кое-кто из наших граждан считает, что всех бомжей, алкоголиков, наркоманов надо загнать в «зоны» и изолировать. Правда, следует учесть, что государство должно быть фантастически богатым, чтобы позволить себе половину населения загнать в «зоны», а другую половину приставить к ней в качестве охраны. Хуже того, сегодня подрастает (и катастрофически разрастается) новая категория люмпенов – беспризорные дети. Они в отличие от взрослых «деклассированных элементов» уже с пеленок (если они у них были) усвоили «правила асоциального проживания». Подворотни, помойки, подвалы и канализация – их «естественная среда обитания». Куда загнать их? А, после того как загоним, где гарантия, что не появятся другие? За кого примутся те, кто сажал их на иглу, спаивал, совращал? Каким образом искоренять первопричину? Может, нужна еще одна национальная программа?

Татьяна Зиннатуллина