Токсикомания - это миф, считает главный нарколог города

В районе школы № 43 есть колодец теплотрассы, прозванный в народе «танковой канавой», откуда в течение зимы сотрудники милиции регулярно извлекали подростков, нюхающих клей. С наступлением тепла юные токсикоманы «передислоцировались» в укромные уголки скверов, на пустыри, в подворотниПродавец одного из хозяйственных магазинов поделился впечатлением, что клей «Момент» – самый ходовой товар. Он уже и юных завсегдатаев в лицо знает. Но, поскольку закона, запрещающего продажу подросткам хозтоваров, нет, он это делает с чистой совестью.
Существует ли в Орске проблема детской наркологии? С таким вопросом мы обратились к специалистам, работающим с детьми. Мнения разделились. Кто из них ближе к истине, предоставляем судить читателям.
Т. Калашникова, заведующая отделом профилактики безнадзорности центра социальной помощи семье и детям «Согласие», считает: «Проблема есть, и закрывать на нее глаза нельзя!»
– Если верить статистике, то детей-наркоманов, токсикоманов, алкоголиков у нас в городе практически нет, но вот жизнь регулярно преподносит другие факты, среди ребят, которых мы опекаем, таких немало. В основном это дети 10-12 лет. Они просят деньги на булочку, отнимают у одноклассников и малышей копейки, чтобы купить тюбик клея. У нас есть мальчик, который в ответ на все доводы и уговоры отвечает: «Нюхал и буду нюхать!» На вопрос: «Зачем?» – отвечает: «Хочу. Мне это нравится». Его мама водила мальчика к наркологу, а ей говорят: «У него нет никакой зависимости. Это увлечение пройдет, пусть с ним поработает психолог». Ну, как же нет?! Он клеем насквозь пропах! Мы, конечно, пытаемся помочь, направляем в Оренбург, где есть специалисты, наркологическое отделение для подростков. Но далеко не каждый родитель имеет средства отвезти ребенка в Оренбург. В результате мы имеем больных детей, которые, чувствуя себя изгоями в школе (ведь токсикомания накладывает отпечаток на их психику, память, работоспособность), бегут из учебного заведения, из дома на улицы, в теплотрассы.
О. Золотарева, старший инспектор отдела по делам несовершеннолетних Октябрьского РОВД г. Орска старший лейтенант милиции: «Мы делаем все, что в наших силах и полномочиях. Но запретительные меры не должны быть единственными».
– Ежедневно мы дежурим на улицах города совместно с сотрудниками патрульно-постовой службы и отдела вневедомственной охраны с 19 до 23 часов. Задерживая детей в состоянии наркотического, алкогольного или токсического опьянения, единственное, что можем сделать, – поместить в центр временного содержания для несовершеннолетних на 15 или 30 суток (по решению суда). Данная мера позволяет хоть на время оградить их жизнь и здоровье. Многие ребята попадают к нам не раз и не два. Например, Саша К., 14-летний мальчик, стал нашим постоянным «клиентом». У него мама – инвалид, здоровье не позволяет ей в полную силу следить за подростком. Саша постоянно нюхает клей. Мы его неоднократно задерживали и отправляли в центр временного содержания, чему мама только рада. По крайней мере, там он накормлен и находится под присмотром. А по сути, мальчику нужна помощь врача. Время от времени мы направляем детей к наркологу, но там отвечают, что положить в больницу его не могут, так как в Орске нет детского и подросткового отделения.
Один раз в месяц врач-нарколог принимает тех, кто состоит на учете, проводит беседы с ребятами. Но с ними не беседовать надо, а лечить.
С 15 марта по 15 апреля у нас проходила акция «Милиция и дети», в рамках которой наши сотрудники читали лекции, проводили рейды, проверяли торговые точки. Продавцов и предпринимателей, продающих несовершеннолетним алкогольные напитки и сигареты, наказывали.
Р. Тайджикова, заместитель главного врача по медицинской части Орского наркологического диспансера, убеждена: «Ребенок и наркология – понятия несовместимые».
– В городе налажена детская и подростковая наркологическая служба. Есть подростковый нарколог. Другое дело, нет стационара, но он и не нужен, потому что детей, действительно страдающих наркологической зависимостью (алкогольной, наркотической, токсикологической), – единицы. Например, на учете состоит только один ребенок до 14 лет, страдающий токсикоманией. Поэтому могу сказать: у нас нет детей-наркоманов, токсикоманов, алкоголиков. Есть несколько случаев наркомании, но это уже семнадцатилетние подростки. Всего за 1-й квартал 2006 года на учет были поставлены 124 несовершеннолетних, из них только 8 – до 14 лет. Конечно, есть группа подростков, около ста человек, которые употребляют токсические вещества, но, поймите, одна или две попытки понюхать клей – это еще не повод записывать их в токсикоманы. С этими детьми должны работать психологи, родители, социальные педагоги.
Наша служба работает по существующим на сегодняшний день мировым стандартам, основу которой составляет профилактика. Существует так называемая позитивная наркопрофилактика, когда такие негативные понятия, как «наркотик», «алкоголь», «табак», вообще не произносятся. Врач-нарколог работает с родителями и педагогами, объясняет, как общаться с детьми, замеченными в употреблении наркологических препаратов. Если ребенок замечен в пристрастии к наркотическим веществам, мы можем положить его в стационар, но с кем-то из родителей. Потому что у нас лежат взрослые люди, необходимо, чтобы за ребенком кто-то присматривал. К тому же такие дети, как правило, склонны к побегам, а у нас не тюремное заведение. И вообще, я считаю, что этих детей надо лечить не у нас, а в психиатрии. Согласитесь, ни один нормальный ребенок не станет нюхать клей, а если и попробует из любопытства, то ему это не понравится. Поэтому необходимости в создании стационара мы не видим. Ребенок – «товар» штучный, с каждым из них нужно работать индивидуально, следовательно, амбулаторно. Иначе можно навредить.

Татьяна Зиннатуллина