Жизнь на дне... бутылки

Вначале предлагаем вашему вниманию несколько произведений эпистолярного жанра.
Из письма жителей поселка Победа (48 подписей): «…эти квартиры превращаются в руины, в притоны для бомжей. В них устраиваются попойки, драки, убийства. Состояние квартир, соседствующих с ними, аварийное: полы и стены рушатся, канализация не работает, все нечистоты сливаются не в систему, а в подвалы домов… В подъезды страшно заходить, а чем мы дышим в наших квартирах!..» Авторы называют тринадцать адресов, к которым подходит изложенное выше описание.
Из письма зам. директора коммунальной службы ЗАО «Сплав-Инвест» начальнику РОВД Октябрьского района: «В квартире № 1 дома № 14 по ул. Достоевского проживает Владимирова Н. Б. 1959 г. р. с двумя детьми и внучкой. Нигде не работает, ведет аморальный образ жизни, пьет. Квартира находится в антисанитарном состоянии. В квартире собираются подозрительные люди. Такой же беспорядок и в квартире № 2 дома № 14 по ул. Достоевского…»
Что ж, лучше один раз увидеть, чем сто раз прочитать. Вместе с участковым Сергеем Касевым едем проверять, как обстоят дела на местах.
Уже упомянутая первая квартира по ул. Достоевского, 14. Из-за двери грохочет музыка. После нескольких звонков отворяет худенькая девчушка в пятнисто-грязных штанах и такой же несвежей кофте.
– Бабушка или мама дома? – интересуется милиционер и проходит в квартиру, предварительно бросив через плечо: – Вы руками ничего не трогайте. Мало ли какая зараза тут.
В помещении разливается стойкий запах спиртного. В первой из комнат на полу, в куче грязного тряпья, сидит женщина, не совсем трезвая. При виде гостей поднимается, ковыляет по коридору за участковым, по пути отвечая на наши вопросы:
– Наталья Борисовна. Владимирова. Это спит? Дочь. Наталья. Молодой человек? На огонек зашел. Разбудить его? Комнат-то? Четыре. Я пенсионерка. Сорок семь.
– Какая же пенсия в сорок семь лет, чего хитришь-то! – усмехается наш «экскурсовод».
Молодой человек, пошатываясь, поднимается на ноги. Дочь Наталья (она же мать, пример для собственного чада) спит пьяно-мертвым сном. Милиционер разбирается со всей честной компанией, выясняет данные неизвестного мужчины.
Дверь напротив. Квартира № 2. Не заперто. Здесь дышать не то чтобы совсем нечем… но как-то не хочется. Морщась от запаха помойки, осторожно заглядываем внутрь. Коридор и первые две комнаты напоминают нечто среднее между городской свалкой и стихийно возникшим общественным сортиром. В третьей нас радушно встречает временная хозяйка апартаментов, представившаяся Надеждой Чернышевой. Снимает она квартиру у некоего В. Германа. Недорого – за 250 рэ в месяц. При этом сама нигде не работает.
– Откуда деньги берешь? – резонно интересуется блюститель правопорядка.
– Металл ворую!
– Да что ты говоришь!? А где?
Милая дама, поняв оплошность, стушевывается.
– То есть не ворую… Собираю в горах…
Третья квартира заколочена. На четвертую жалоб нет. Здесь живет В. И. Андреева. На вопрос, как относится к такому малоприятному соседству, отвечает:
– Вони от них много и грязи. Помои сливают прямо в подвал, развели сырость… Уже боимся, что у нас пол провалится.
Из-за спины женщины выглядывает малышка-дошкольница.
– Моя внучка Настенька. У нас еще один ребенок, ему всего годик…
Дальнейшее описание рейда бессмысленно. Везде картина одинаковая – пьяные или спящие хозяева, бардак и грязь.
На обратном пути милиционер рассказывает:
– Вообще-то жизнь в поселке достаточно спокойная. По сравнению с другими участками преступлений здесь происходит немного. А вопрос о выселении нерадивых хозяев решать не нам. Он находится в ведении иных структур.

Ксения Яркова