Бег по кругу на сломанных ногах

На дне этой жизни люди оказываются в силу разных обстоятельств. Кто-то спился, кто-то опустился, а кого-то «добрые» люди вытолкнули. И если одни вполне удовлетворены своим положением, то другие всеми силами пытаются выбраться из ямы.Александр Николаевич когда-то работал в школе учителем труда, потом 18 лет отдал заводу. Жил с престарелой матерью, выстроил дом на месте землянки, принадлежащей родителям. Когда оформлял документы, записал дом на мать, решил, что неудобно при живой матери «перетягивать одеяло» на себя. И не думал, что из-за своей щепетильности останется на улице. Мать, как говорится, еще в гробу не остыла, когда родная сестра начала прибирать к рукам имущество. Тогда Александру Николаевичу устраивать скандалы тоже показалось неудобным: тянет из дома все, ну и Бог с ней. Потом выяснилось, что на дом имеет право претендовать не только сам Александр, но и сестра, и два родных брата. Сестра попробовала спровоцировать родственника на драку, чтобы избавиться от конкурента, отправив его в тюрьму. Не получилось. Но это у прямых людей только один путь, а кривая душа найдет множество окольных дорог к цели. Уговорила сестрица всех братьев написать доверенности на ее имя. Мол, чего толпой по юристам ходить, тем более двое братьев в других городах живут. Едва получив права на дом, женщина продала его. Не успел Александр и глазом моргнуть, как вытолкнули его расторопные покупатели с родного крыльца. Пошел к сестре, чтобы хоть причитающуюся ему долю получить. Не отдает, говорит, покупатели еще не рассчитались. Предложила пожить у себя. В тот момент Александру Николаевичу невдомек было, что нужны были его единоутробной сестрице рабочие руки, надеялся, совесть у нее пробудилась. А как выкопал погреб, так и оттуда за порог выставили без денег, без вещей.
Народная мудрость утверждает: беда одна не ходит. Попал Александр под колеса автомобиля. Выжить-то – выжил, да только в теле ни одной косточки целой не осталось. Кости срослись, а ноги ходить толком так и не стали. А судьба подбрасывала все новые испытания. Снимал квартиру у пожилой женщины. Та любила, изрядно выпив, жаловаться на безденежье, отсутствие пенсии. Александр по прямоте душевной как-то сказал, заглянув в ее трудовую книжку: «Чего ж ты хотела, всю жизнь не работала.

Если бы замужем была, понятное дело – домохозяйка.
А так – тунеядка». Та обиделась и, напившись в очередной раз, отправила все документы постояльца в печь на растопку.
Так и остался Александр Николаевич без жилья, без работы, без документов. Одним словом – бомж. А тут еще стало зрение катастрофически падать. Один глаз совсем не видит, другой – еле-еле.
Помаялся так Александр и пришел в центр адаптации бездомных. Уж тут-то помогут. И в самом деле помогли. Три месяца живет. Сыт. Крыша над головой есть. Вот только за три месяца не может он выправить себе документы. Вроде, есть для этого соцработники, в чьи обязанности входит именно эта работа. Но их всего два человека, а постояльцев в приюте много. Вынуждены бездомные сами ходить по инстанциям, из своего кармана платить за проезд и справки. Справок нужно много. Иной раз, чтобы получить одну справку, требуют еще пару из других инстанций. Работу постояльцы тоже сами себе ищут.
– Да будь у меня деньги и здоровье, – говорит Александр Николаевич, – я бы давно сам все документы без посторонней помощи восстановил. Трудоголиком назвать себя не могу, но и бездельничать не люблю. Вот только кому нужен хромой и слепой работник. Здоровые мужики копейки за рабский труд получают. А я целый день по жаре одному человеку сорняки в огороде полол, 25 рублей заработал. Мне этих денег даже на проезд не хватит. Штраф за утерю паспорта – 1500 рублей. Справка в загсе – 300 рублей.
Понятное дело, в центре адаптации бездомных народ разный обитает. Но, пока тепло, в основном собрались люди, которые действительно ищут помощи, хотят вернуться к нормальной жизни. И, как правило, люди эти больные, инвалиды, калеки. Автомобиль в центре имеется. Но, как говорится, есть-то есть, да не про их честь. Говорят, выделяются и проездные билеты опять же, для соцработников. Первое время охрана позволяла себе весьма грубое обращение с постояльцами. Правда, сейчас кто-то пообтерся, свыкся с мыслью, что эти заплутавшие на жизненном пути обитатели «бомжатника» – тоже люди, кто-то просто ушел. Но грубость и хамство неизменно сопровождают и без того униженных жизнью людей. Выкинуть все из тумбочки, бесцеремонно перевернуть постель – дело обычное. Конечно, сотрудники обязаны следить за порядком, проверять, нет ли у временных жителей центра чего-то запрещенного, опасного для окружающих. но разве обязательно делать это в оскорбительной, унизительной форме? Как-то Александр Николаевич попробовал возмутиться по этому поводу. «А чего ты хотел?» – ответили ему. Очевидно, люди, призванные помогать и быть милосердными, полагают, что вместе с документами, жильем и социальным статусом люди утратили и собственное достоинство.
Посетили открывшийся центр и высокие власти.
– Мужики, – сказал постояльцам центра заместитель главы города по социальным вопросам Б. Франц, – вы здесь не в санатории. Так что быстро восстанавливайте документы и ищите работу. А будут проблемы – обращайтесь.
Одно дело – предложить помощь, другое – достучаться до начальства. Кто ж допустит асоциального типа к высокопоставленному чиновнику? Александр Николаевич попытался, но его с высоты своего положения даже секретарь не заметил.
Третий месяц ковыляет по инстанциям Александр Николаевич, делать круг за кругом, а края не видно. Продлили ему пребывание в центре адаптации бездомных еще на три месяца. А что потом? Зима нагрянет, а ему опять на улицу? Пенсию по горячей сетке он заработал, так ведь сколько кругов надо сделать, чтобы доказать это. Одну маленькую надежду тешит Александр Николаевич:может, удастся попасть в Дом для инвалидов и престарелых. Но за все время его пребывания в центре так несказанно повезло только одному человеку, остальные вернулись туда, откуда пришли.
Впрочем, паспорт Александр Николаевич получил, так как восстанавливать его начал давно, не дожидаясь посторонней помощи. Но без прописки от этого самого важного документа проку мало. Теперь идет по тем же инстанциям в очередной раз. Не единожды поменявшиеся хозяева дома, где некогда жил Александр, домовую книгу ему не доверяют, а с ним ходить – времени нет.
На днях Александр Николаевич по слепоте да с покалеченными ногами запнулся на ступеньках очередной инстанции, упал, расшибся и порвал единственные брюки. Наверное, это обстоятельство и вывело его из равновесия, вследствие чего он пришел в редакцию. Не столько пожаловаться хотел, сколько поделиться наболевшим. Рассказал, отвел душу и засомневался, вдруг в центре на него за это обидятся и даже в той малой помощи, которую там получает, откажут…
Он уходил, придерживаясь руками за стену. Запнулся за низенький порожек и смущенно развел руками: «Вот так и хожу». Глядя на этого человека, никогда не подумаешь, что он – бомж. Да, одет плохо, но на алкоголика не похож, в нем нет ничего от опустившегося человека. Если таким, как он, инстанции, призванные возвращать людей к нормальной жизни, помогают со скрипом, то кому они вообще в состоянии помочь?

Татьяна Зиннатуллина