Квадратные метры семейного раздора

Не говорите, что знаете человека, пока не делили с ним наследство. Нередко даже самые близкие люди выгоняют из дома родных.
Ищите бабушку
Валерий Шабашов прожил со своей женой 12 лет. Поселились в ее доме: на тот момент жизнь не баловала мужчину. Правда, отношения они почему-то так и не узаконили. Хотели было зарегистрироваться, да не получилось: сначала были трудности с документами, а потом этот вопрос как-то сам собой отпал. Когда жена Шабашова умерла, естественно, нагрянули родственники, а именно: три дочери-наследницы. Мужчина было запротестовал: мол, как же так, я же здесь жил, хозяйством занимался, баню построил... «Вот и живи теперь в своей бане», – услышал он в ответ.
В дом привезли новую мебель, сюда переехала жить одна из дочерей с семьей. А пенсионер, который так и не понял, почему его выгнали из собственного дома, переехал со своим нехитрым скарбом в баньку. «Хорошо, что хоть ее успел построить, а то бы на улице пришлось жить», – говорит Валерий Владимирович. До последнего времени он исправно платил за коммунальные услуги, ухаживал за огородом.
Однако у родственников его гражданской жены совсем другая точка зрения. Побыстрее оформить документы и вступить в законные права – вот их главная задача. «Мне его жалко, но и жить вместе мы не можем, постоянно возникают разногласия, – говорит одна из наследниц. – Пусть, пока лето, ищет себе бабушку и живет у нее. Или же в Дом престарелых отправляется. Нам он никто, и прав у него здесь никаких нет».
Причем, как отмечают обе стороны, когда была жива бабушка, никаких разногласий между ними не возникало. Как всегда, все испортил квартирный вопрос.
К сожалению, в таких случаях закон на стороне родственников. Здесь та же история: дом приватизирован не был, наследники живы-здоровы. Поэтому по закону Шабашов прав на дом не имеет. А к совести в последнее время взывать как-то не принято.
С другой стороны, популярные нынче гражданские браки в большинстве своем приводят именно к таким печальным последствиям: в случае чего с тобой никто и разговаривать не будет. А все потому, что ты сам никто. Как мы видим, родственники быстро забывают о годах, проведенных под одной крышей, и думают только о собственном наследстве. Поэтому всем гражданским женам и мужьям, пожалуй, стоит задуматься.

Топорная работа
Борьба за кровные метры жилья между родственниками иной раз только по случайности не заканчивается кровью. В мае текущего года в Ленинском РОВД шло предварительное следствие по делу тетки и ее племянницы. Дознавателями был подготовлен обвинительный акт в отношении гражданки Куропатовой, совершившей преступление, по мнению дознавателя, предусмотренного, в частности, ст. 119 «Угроза убийством».
Уже несколько лет тетка с племянницей делят дом, в котором проживают. Причем большая часть жилья принадлежит последней, но Куропатова всеми методами пытается отвоевать якобы «свою долю». Сначала были скандалы, ссоры, потом дело приняло цивилизованный оборот. Спор по недвижимости рассматривался в суде, который ни разу не удовлетворил иски упорной тети. Разочаровавшись в Фемиде, Куропатова прибегла к «проверенным способам». Очередной скандал закончился тем, что тетя открыто надавила на племянницу, потребовав отказаться от своих долей дома. Таскала за руки по дому, обливала холодной водой. После чего племянница вырвалась и выбежала во двор. Прыткая Куропатова догнала ее и стала применять к племяннице, что называется, грубую силу. Тетка становилась все более агрессивной и крикнула своему сыну, чтобы тот принес топор для экзекуции. Не дождавшись орудия для расправы, Куропатова укусила племянницу за нос. (На допросе она заявила, что «просто хотела поцеловать племянницу».) В ужасе последняя вырвалась, оставив верхнюю одежду в руках обезумевшей женщины и, раздетая, убежала к соседям. После этого конфликта, в который вмешалась уже милиция, племянница боится появляться дома и проживает на съемной квартире. Усмирить женщину, которая, по словам соседей, «явно неадекватная» и свободно может взяться за топор, вряд ли удастся. Во всяком случае, так считает потерпевшая, владелица трех четвертей дома, в котором сейчас она не живет из страха за собственную жизнь.

Фото Виктора Базилевского