Немного солнца в прохладной воде

Я им твердила на первом занятии, что, по Канту, «за спиной каждого факта находится вся история Вселенной». Они лениво погрызывали ручки, а один даже разлегся удобненько на парте и, казалось, спал. Журналистика им представлялась профессией пафосной, модной, заманчивой и легко достижимой. Подумаешь, написать статью! Раз плюнуть. А медные трубы, то бишь слава, непременно затрубят и разбудят город.
Сны российской глубинки
Высмеивается стремление провинциальной печати готовить себе достойную смену. А местной прессе не до смеха. Выпускники престижных вузов не желают ехать в провинцию и точить там свое перо. За невысокие гонорары. Тогда как в крупных городах труд пишущего оплачивается столь высоко, что факультеты журналистики снова переполнены, профессия стала востребованной.
Отличный стимул работы был раньше в провинции: бесплатное жилье, которое горкомы КПСС давали журналистам, по сути, пропагандистам, организаторам партийных идей. Кончилось то время, кончились и бесплатное жилье, и высокие заработки. Местная пресса осталась без кадровой подпитки. И тогда снова стали возрождаться школы юнкоров с верным прицелом: местный паренек или девчушка вернутся после вуза в родной город, вольются в семью пишущих.
Но местная печать теряет свою привлекательность, окрашенную розоватым флёром романтики. Орская журналистика – этакие сны российской глубинки. Ярких событий в городе маловато. Благоустройство продолжается все двести с лишним лет рождения крепости и города. Ну, соберется горсовет, и орчане подозревают – нехороший признак, надо потуже затягивать ремень. Ну, пожар произойдет на всю Россию. Одно и то же событие будут вяло описывать все четыре городские газеты. Иногда затронут, эдак походя, власть, шум стоит с неделю, а потом все снова погружается в провинциальную дрему. Дом – работа – дом.
Продолжается время Салтыкова-Щедрина: все та же лужа с водой посреди дороги, все та же, без мозгов, высушенная вобла, живущая по правилу – выше лба уши не растут – а мудрые караси давно ушли в тину. Поэтому решение возродить школу репортеров, чтобы получить свежее перо, достаточно смелое. Когда сузился и без того узкий тематический круг, что может спасти? Неординарные люди? Но много ли их в городе? Как же расшевелить ребят, как заставить их увидеть в серых буднях обыкновенное чудо?
– Напиши о кружке, где лепят из глины игрушки, – дала задание школьнице.
– А что там интересного?
– Белую глину преподаватель таскает в сумках и мешках издалека. Разве не похвально?
– Я когда-то занималась там. Смастерила боярышню, она уже выцвела, а посмотрю, и настроение возвращается.
Написала. И, кажется, стала по-другому относиться к людям, которые рядом. Замечать красоту поступков, глубину души, необыкновенную силу характера.

Другие?
Встреча с первыми героями опустила с небес на землю. Бодренько, с длинным списком вопросов, шли ребята. А герои никак не хотели «влезать» в придуманную схему. Репортеры за голову хватались: как выбрать самое главное? «Ой, я забыла спросить, какие награды. А где же работал мой герой?» И второй, и третий раз шли школьники к людям, переписывая материалы, и как-то меркло их представление о будущей профессии.
– Оказывается, трудно писать вообще, а о человеке в частности, – резюмировали они.
Как же подогнать героя под хорошо придуманную схему? А, может быть, не нужно это журналистское прокрустово ложе? Потому что жизнь гораздо красочнее и разнообразнее любого придуманного макета. А некоторые герои такие жизненные ситуации раскручивают перед репортерами, что те только диву даются. И немножечко влюбляются в человека, о котором пишут, приподнимая его над суетой, рассказывая о будничных делах с восторгом.
Отличаются ли сегодняшние молодые, идущие в журналистику, скажем, от тех, кто окончил редакционную школу 25 лет назад? Помню, в восьмидесятых повела двух учениц на молкомбинат, который тогда был в Орске флагманом пищевой переработки. «Будем писать, как делается вкусное наше орское мороженое». Помните, дорогие орчане, те времена? Вкуснющий пломбир в вафельном стаканчике, а творожные сырки в шоколадной глазури – никакого мороженого не надо.
Комбинат встретил радушно. Женщина в резиновом переднике, таких же сапогах, подошла к ванне, где мирно пенилось молоко, добавила туда масла и руками, без всяких там перчаток, начала интенсивно мешать массу. Девчонки сморщились: неизвестно, чистые ли руки были у работницы. Фыркали: теперь никогда не будем покупать орское мороженое. Ну, вот, называется, сходили за материалом, понаблюдали за производственным процессом!
А сегодня? Репортера юного неохотно пустят за ворота предприятия, увидит, понапишет, от начальства достанется. Поэтому остались юным корреспондентам социальная сфера и люди интересной судьбы с необычными увлечениями, историями удивительных поступков.

Зеркало для героя
Газета взяла курс на освещение 60-летия Победы, вот тут мы и пригодились, чтобы встретиться с участниками войны и описать короткий эпизод сороковых-пороховых, но такой, который бы еще не «звучал» со страниц СМИ. Попробовать выудить то, что осталось за кадром.
Разбила ребят на тройки, и, взяв адреса в совете ветеранов, отправились по домам фронтовиков. Вот она, настоящая школа для начинающих и наиболее эффективный путь приобщения к журналистике – разумное сочетание теории с практикой.
Кстати, о теории. Она очень изменилась за последние годы. Исчезли со страниц газет очерк, фельетон, пропала критическая настроенность. Их место заняли репортажи, заметки, зарисовки – малые формы журналистики.
Читала лекции и вдруг поймала себя на мысли, что теория в том виде, который преподавался в УрГУ, очень далека от школьника. Конечно, он все прилежно записывал на занятиях, но постулаты звучали дробью барабанных палочек. Можно выучить теорию стихосложения, но так и не научиться писать стихи. Так и в журналистике. Какие вопросы надо задать, а какие при себе придержать, как разговорить, раскрыть героя, какие есть секреты профессионального мастерства?
Потом садились за компьютер и писали сообща материал. Это оказалось самым сложным, потому что каждый требовал: «Делай как я». Мои дорогие Ильфы и Петровы наконец освоились и поняли, что от них требуется. И пошли к ветеранам уже поодиночке.
И вот первые публикации. По-моему, и читатели, и главный редактор остались довольны, мы не стали переписывать уже написанную до нас историю войны, а пытались найти новые эпизоды. Вот солдатский кашевар вспомнил, как перед каждым боем зашивал крестик в рукав гимнастерки. А другой рассказал, как сербиянка в Румынии нагадала ему интересную судьбу, и все точно исполнилось, и подарил он ей тогда пачку сигарет. Третий вспомнил, как отправили его после ранения в тыл, выдав шинельку и пенсию в 90 рублей, тогда как буханка хлеба стоила сто. Четвертый никогда не забудет, как на катере переправлялись через Балтику и был обстрел, и плавали по морю бескозырки...
Я им постоянно повторяла слова Шекспира, что подробности – это Бог, и тут же подтверждала классика. Пятиэтажный дом, где жил один ветеран, был увит диким виноградом до самой крыши. Оказалось, что он с соседями посадил эту красоту. И наша публикация «заиграла» красками. В другой квартире подметили, что хозяева пекут хлеб – наголодались во время блокады. Опять маленький штрих к материалу.
А тут снова началось движение за патриотизм, надо, мол, прививать молодежи это чувство. Да вот она, любовь к Отчизне, красной нитью прошла через статьи об участниках войны. Они, такие современные, крутые, плакали горько, когда один из героев не дожил до публикации, пришлось давать материал с некрологом и утешать.
Пытаюсь задуматься: чего не хватает сейчас газетам провинциальных городов? Пожалуй, интересных разработок, исследований, проблем. Но они требуют немалого времени, энергии, желания. Попробуем? Предлагаю. Получится ли? Получится. Потому что им это ин-те-рес-но. Не случайно газету называют зеркалом нашей жизни. Школьники смотрят в это зеркало и видят...

«Пейте соков натуральных»
Поражаться приходится одному – безграмотности. Честное слово, в восьмидесятых ребята были лучше подготовлены. Одна сегодняшняя ученица пишет слово «профессионал» с двумя «ф», «лудше», а не «лучше». Почему, спрашиваю. Пожимает плечами: и так сойдет, все равно в компьютере есть программа «Редактор», она и выправит ошибки.
Выправит, конечно. А как в вуз-то поступать, сочинение писать, там никакая программа, кроме собственных знаний, не поможет. Другая вообще выдала: «Справку передали в «журю», а не в «жюри». Один паренек серьезно утверждал, что текст песен и стихи – вещи разные: первый поется, а второй только читается. Поэтому, например, песне ни к чему рифма, смысл.
И ребята-то толковые, умеющие творчески мыслить, их материалы публикуются в газете. В чем же проблема? В недостаточном обучении в школах, низкой квалификации преподавателей, пренебрежительном отношении молодых к русскому языку? Смесь блатного жаргона, ненормативной лексики, новообразований типа «превед медвед», импортных заимствований – так нынче изъясняются молодые. Газета – пусть и не мерило российской словесности, но, надо признать, образец среднедоступного грамотного языка. Без помпезных излишеств, красот, вычурности. Ребята наблюдают, как правят их материалы, и на лету схватывают правила.
Наблюдаю за ними. Поэтом точно не будут, а гражданином? Они без слез не могут пойти в детский дом. Хороший признак, значит, молодая душа трепещет от несправедливости. Безжалостно расстаются с друзьями, однажды предавшими. Восхищаются интересными героями. Значит, не все еще потеряно.
Что важнее: умение собирать факты, за которыми вся Вселенная? Или желание сопереживать, помогать, быть настоящим?
И многие ли репортеры выбирают профессию журналиста, однажды попробовав наш хлеб, спросит читатель. Не все. Но большинство. Сегодня наши выпускники учатся на факультетах журналистики в Москве и Екатеринбурге, Самаре и Челябинске, Оренбурге и Перми. Стараются практику пройти, то есть перо набить, в родной газете, откуда начинали еще со школьной скамьи.
Что больше всего радует? Оценки за творческие конкурсы, за публикации в нашей газете. Все вузы страны ставят нашим выпускникам наивысшие баллы, отмечая свежесть мысли, нестандартность мышления, умение найти интересных людей. Это главное. Юные высоко держат марку орской журналистики. И городской газеты.

Татьяна Белозерова