Он выжил всем смертям назло. Стрелок-радист служил живой мишенью

Сегодня у Георгия Горшенина – день рождения. Но отмечать его он будет завтра. Так уж повелось в семье. У фронтовика – звучное имя Георгий, связанное с дорогим для страны словом «Победа». И это не просто красивое совпадение.
Родом Георгий Иванович из Куйбышевской области. Рос без отца, мать одна поднимала шестерых детей. Не баловала. Да и не до нежностей в селе, где главным воспитателем являлся труд.
Хозяйство, заботы заставляли рано вставать, поздно ложиться. Иначе не выживешь. Одним словом, рабочая закалка дала свой результат: все дети уверенно вставали на ноги.
Георгий пошел в десятый класс, когда началась война. Оба брата, один за другим, ушли на фронт. Черед третьего настал сразу же после выпускных экзаменов. Парень сдал последний, а на следующий день получил повестку из военкомата. Ему даже аттестат зрелости вручить не успели. Сорок второй требовал свежих сил. Собрала мать очередную котомку, перекрестила младшенького.
– Я оказался в Сызрани, куда эвакуировали Первое московское авиационное училище связи, – вспоминает Горшенин. – Из нас, новобранцев, готовили радиомехаников. Учеба не имела ничего общего с обычной рутиной. Глубокой осенью нас перебросили в столицу. Стояли мы в нескольких метрах от стадиона «Динамо», бегали по его дорожкам по утрам во время физзарядки. Ночью Москву жестоко бомбили, забрасывали «зажигалками», которые приходилось тушить и курсантам. В боевых условиях преподаватели умудрялись давать нам знания. Старались и мы. Я, например, выстукивал на радиостанции по семьдесят знаков в минуту.
А потом «желторотиков» отправили на Северо-Западный фронт в состав гвардейского штурмового авиаполка. Очевидно, чтобы проверить, как усвоили программу. Трудно сказать, предусматривала ли она такого рода практику. Более того, вчерашнего десятиклассника посадили в хвостовую кабину ИЛ-2. И стал он вдруг стрелком-радистом. Практически Георгий представлял собой живую мишень. Противник знал, что впереди у штурмовика две мощные пушки, надежная броня, поэтому предпочитал действовать с тыла. И одного пулеметчика, открытого по пояс, всерьез не воспринимал.
– Я только потом понял, почему оказался в составе экипажа, – продолжает ветеран. – Стрелков-радистов били как мух, и их хронически не хватало. Это стало понятно сразу после пары боевых вылетов. Ну, думаю, с утра позавтракав, а на обед не вернуться – это не по мне. Не для того среднее образование получил.
И ведь выжил Горшенин в том аду. Как – знает лишь он один. А однажды сполна отплатил супостату. Немец, подлетев на минимальное расстояние, принялся издеваться над обреченной жертвой. Даст очередь, отвернет в сторону и снова возвращается. Словно полюбоваться – попал или нет. Второй раз прошьет воздух свинцом и – вниз. Наверное, чувствовал себя удавом перед кроликом. Боец складывался в своей тесной скорлупе вдвое, пряча голову между колен. Улучив момент, он открыл огонь. Машину фашиста качнуло, в районе кабины показался дым. Она отстала и круто пошла вниз. Через минуту раздался взрыв. За тот бой, оставшийся в его памяти навсегда, курсант получил орден Красной Звезды.
Через два месяца Георгий вернулся в Москву контуженным. Угодил на передовой под бомбежку. Лечение длилось недолго, пока не вернулся слух. Доучился, и снова – вперед. Сначала под Витебск, затем в Воронеж, Белосток, Брест, где и встретил Победу. Утром девятого мая его разбудила оружейная беспорядочная трескотня. Думал, немцы десант сбросили. Одна на всех радость, потому что выстояли, освободили Родину от захватчиков, была неописуемой. Она тоже помнится до сих пор.
Правда, приказ о демобилизации пришел только через пять лет. Вынес Горшенин и это испытание. Как, впрочем, и все остальные, ожидавшие впереди.
Более 33 лет он отдал вагонному депо, подарив ему четыре десятка рацпредложений, многие из которых действуют и поныне. Нелегко ему и сейчас, когда подводит здоровье.
Но он же Георгий, побеждающий трудности и невзгоды. Это знают все, кто с ним работал на мирном фронте, а также родные и близкие.