Чтобы понять бомжа, надо им быть

Мы привыкли к присутствию бомжей. Они всегда рядом с нами, ходят по тем же улицам, обитают в подвалах наших домов, кормятся из мусорных баков, которые мы, с завидным для них постоянством, пополняем. Но нам великолепно удается не замечать их существования.Попытка не пытка
Я решил побывать в шкуре обычного орского бомжа, чтобы испытать на себе все тяготы и романтику жизни «без определенного места жительства», без обязательств перед государством, семьей, а главное – перед собой.
Готовиться к роли бомжа начал заранее: перестал бриться, мыть голову, за два дня до полного вхождения в образ перестал умываться. Близкие и знакомые недоумевали: что это с тобой происходит? Придумывал разные жизненные перипетии – проблемы на работе, в личной жизни, доведшие меня до такого состояния. Но впоследствии все оказалось куда проще.
В назначенный день проснулся пораньше, начал собираться к выходу «на сцену жизни». В чулане отыскал старую дубленку, в которой года два езжу на рыбалку, порванные и замусоленные ватные брюки, меховую шапку из бобрика. Родным, проснувшимся от шума, сказал, что собираюсь на рыбалку. Те, успокоенные ответом, вернулись в свои кровати досматривать сны.

Знакомство с «друзьями»
Только выйдя из дома, подумал: а куда идти? Где найти скопление бомжей? Решил направиться к ближайшей помойке и поковыряться в ней, пока они сами меня не найдут. Копался в мусорных баках я около получаса. Потом рядом со мной появилась женщина лет шестидесяти с помятым и обветренным лицом, в жутковатом одеянии. Увидев меня, она, как бы это покультурнее сказать, очень возмутилась тем, что я роюсь в ее контейнере. Столько матерных слов сразу и таких «изящных» выражений я не слышал в своей жизни ни разу.
Пока я все это выслушивал, из-за соседнего дома появились еще двое. Эти были настроены еще более решительно. «Беги отсюда, пока не прибили!» От этих слов мне стало совсем не по себе: кто знает, что у них на уме... На всякий случай решил отойти в сторонку, и уже с более безопасного расстояния попытался с ними разговориться. Придумал легенду, что из-за кризиса меня уволили с работы, начал пить, жена не выдержала моих попоек и выгнала из дома. Короче, податься мне некуда, есть нечего, ребята, не дайте помереть ни за грош.
Рассказывал проникновенно, со слезой... Наверное, сыграл неплохо, так, что мужики даже побросали свою «работу», заслушались и прониклись ко мне сочувствием.
«Вроде бы приняли за своего, – мелькнула мысль. – Посмотрим, что будет дальше».
А дальше мне доходчиво объяснили, что это их территория и мне надо искать свои баки. «Так, – думаю, – пора вводить в действие тяжелую артиллерию».
– Мужики, а давайте выпьем за знакомство. Заодно согреемся...
– С этого бы и начинал, – услышал в ответ совершенно иным тоном.
Я достал из кармана полтинник и протянул мужичкам. Один из них сразу же побежал за бутылкой, а Алка, до этого не встревавшая в мужской разговор, взялась накрывать «стол», выкладывая из своей сумки различные «разносолы».
Вот тут-то мне пришлось собрать в кулак все свои силы, чтобы при виде этих «яств» все мое нутро не вывернулось наизнанку. На этот раз у них на завтрак был кусок заплесневелого сервелата (как потом оказалось, по вкусу напоминавшего бумагу) и вздувшаяся банка консервов – ну точь-в-точь помои.
А вот и довольный Валерка прибежал с бутылкой. Все уселись вокруг деревянного ящика.
Жидкость в бутылке не зря вызвала у меня сомнения. Оказалось, что гонец принес жидкость для мытья окон. Но деваться некуда: назвался груздем... Пришлось пить.
После первой, «за здоровье!», мне стало не по себе. «Разносолы» застревали в горле... Даже сейчас при воспоминаниях о той жуткой трапезе меня одолевает дурнота. А бомжи пили и ели то, что Бог послал, даже не морщась...

Стать бездомным – проще некуда
Выпив по второй, «за знакомство!», мужики разоткровенничались. Эта троица «держит» три помойки, где собирает картон, металлолом, разное тряпье, еду. Как оказались на улице?
Валерка еще два года назад работал комбайнером в поселке Ударник, затем его сократили, и он остался без средств к существованию.
– В поисках работы подался в город, – продолжал он рассказ. – Встретил старого кореша. Как водится, забухали мы с ним. Когда вышел из запоя, оказалось, что паспорт и деньги сперли. А потом друган вообще выкинул меня из дома. В кармане ни гроша, город чужой, знакомых, родных нет. Куда идти? Слонялся по городу, пока не наткнулся на мужиков, которые подрабатывали на улице Короленко. С ними овощи перебирал, разгружал фуры, хозяева складов подкидывали кое-каких деньжат.
Деньги, как водится в таких случаях, Валерка пропивал с товарищами. Так продолжалось не один месяц. А однажды за воровство овощей и фруктов его погнали и оттуда. Пришлось податься на ближайшую помойку, где и познакомился с Алкой и Юркой. В прошлую зиму Валерка отморозил кисть правой руки и пальцы на ногах. Если оформить инвалидность, тогда его могли бы приютить в Доме престарелых, но без паспорта этого не сделаешь.

Собирать стеклотару – настоящее искусство
После того как спиртное закончилось, бомжи предложили мне работать с ними, но при условии, что первые три дня буду отдавать им все, что найду. Если все будет «нормалек», смогу работать и на себя. Вот такой испытательный срок для новичков...
В первый рабочий день мне доверили собирать на их участке бутылки, банки из-под пива и картон. То ли из-за недостатка опыта, то ли по другой причине, но за несколько часов работы мне удалось найти всего около десятка бутылок, пару пивных банок и одну картонную коробку из-под телевизора. Мои новые «друзья» успокоили и заверили, что для первого дня это даже много.
Настоящего мороза еще не было, но, когда целый день проводишь на улице, замерзаешь очень сильно. Желание все бросить и вернуться домой, принять горячий душ и смыть с себя все эти помои, а главное – забыться, терзало мою душу. Но назвался груздем... Такая у нас, «журналюг», работа.
Насобирав еще несколько алюминиевых банок, вернулся на исходную позицию. Там меня уже ждали. Забрав мой «урожай», Алка отправилась сдавать стеклотару и металл. Мы же с мужиками решили развести костер, погреться. Как назло, спичек ни у кого не было, холод пробирал до костей, пальцев ног я уже не чувствовал. Спас ситуацию Юрка – где-то раздобыл зажигалку.
Костер надо было постоянно поддерживать: когда закончились дрова, в ход пошел и наш «обеденный стол».
Наконец вернулась Алка из «приемки» с выпивкой. Стали готовиться к обеду. В кучу сгребли продукты, которые смогли найти за день. На этот раз Бог послал орским бомжам банку овощного салата, немного подпорченных яблок, груш и бананов, слегка зачерствевшего хлеба и кусок сала. Алка из сумки достала бутылку уже знакомой мне жидкости. Принялись трапезничать.
Выпив стакан горячительного (выходить из образа нельзя), закусил салатиком.
Рвало меня долго и основательно. Валерка наблюдал за мной, а потом похлопал по плечу и сказал: «Ничего страшного, привыкнешь».
После «обеда» мы опять принялись за работу. На этот раз мне повезло больше, спасибо любителям пива: собрал более десятка банок, столько же бутылок. А вот картона и тряпок попалось меньше.

Кто в стране президент, узнали по радио
День близился к концу. Стало еще холоднее. Очень хотелось спать, но выходить из игры было рано – я еще не видел, как и где бомжи ночуют.
Алка опять отправилась в «приемку», я уговорил мужиков показать их ночлег. Им оказался подвал панельной пятиэтажки. В одном из «отсеков» были оборудованы лежаки из картона, кучи тряпок, стоял старый письменный стол. Здесь был свет и даже старый приемник, который, как меня уверяли «коллеги», даже иногда работал. Поэтому они знают, что в России новый президент – Медведев.
За разговорами вернулась Алка, прихватившая подругу Верку. Алка была в достаточном подпитии, и это мужикам не понравилось: они заподозрили, что Алка пила на их общие деньги. Намечался грандиозный скандал с мордобоем, но все обошлось, когда в разговор включилась Верка, уверившая мужиков, что это она угостила подругу заработанной за сегодня чекушкой. Тогда все успокоились, и Алка, сунув мне в руку 30 рублей, попросила сбегать за пузырем и объяснила куда.

Уйти по-английски иногда не стыдно
Когда я вылез из подвала, на улице уже было темно. К моим новым «знакомым» решил не возвращаться – в конце концов, 30 рублей я за день честно заработал. Поэтому отправился на остановку.
«Слава Богу, наконец-то отмучился», – думал я, входя в маршрутку. Но не тут-то было. Увидев мой затрапезный вид, водитель сразу же потребовал оплатить проезд, пассажиры только что пальцем в меня не тыкали. Такого явно отрицательного и брезгливого отношения к себе я не испытывал никогда. Наверное, именно в тот момент я по-настоящему почувствовал, что значит быть бомжем. И чисто по-человечески они стали мне ближе. Я думал о них всю дорогу, даже когда вернулся домой: как закончится для них эта ночь, как они вообще перезимуют и перезимуют ли...
И еще. Я лишний раз убедился в том, что от сумы и от тюрьмы зарекаться нельзя.
А презрение и отвращение – не те чувства, которые заслуживают люди без определенного места жительства...

Михаил Широков.