Родина слышит? Родина знает!

Дмитрий Ильич Студеникин родился в крестьянской семье. 5 мая 1941 года окончил фельдшерско-акушерскую школу и был направлен на работу в Молдавию. 5 сентября призван в РККА.
В мае 1942 года часть, в которой он служил, попала в окружение, он оказался в плену. Студеникин прошел лагеря для военнопленных на Украине, в Польше, Германии, Норвегии.
После войны работал в депо станции Орск, с 1950 по 1993 год – в железнодорожной поликлинике станции Орск фельдшером «неотложки». Инвалид первой группы.
Дмитрий Ильич вспоминает:
– В наступление наш батальон двинулся по вспаханному полю. Два красноармейца вырвались метров на 20 – 25 вперед, подорвались на противопехотных минах. Комбат приказал: «Отставить продвижение. Саперам проверить поле на мины». А раненые кричат: «Братцы, помогите!» Я военным фельдшером был. «Товарищ комбат, разрешите?» – «Ну давай, только осторожно». И вот я где ползу, где иду, как по иголкам. Думаю: «Сейчас как рванет!» Добрался. Перевязал. Взял на плечо винтовку (автоматов тогда еще не было), раненого солдата перед собой на руках, как младенца, понес. Силенка у меня тогда была. Вынес. За вторым пошел уже по своим следам смелее. И этого тоже спас. Но больше я их не видел. Даже не знаю, остались ли они живы...
– Как Вы оказались в плену?
– Дело было под Харьковом, на Юго-Западном фронте. Попали в окружение. Плен, фашистские лагеря. Однажды нас в товарных вагонах привезли в Нарвик, морской порт северной Норвегии. Пешком отправили в Байсфиорд, гигантскую каменную «коробку» в 10 квадратных километров. Деревянные бараки, внутри нары.
В последнюю зиму плена привезли человека с ампутированными ногами. Он бежал с другом из лагеря, они заблудились, товарищ замерз. Их нашел норвежец и сообщил властям. На следующий день этот человек из барака исчез: неполноценных и физически слабых фашисты уничтожали.
Больным цингой я советовал жевать хвою и глотать ее сок. Те, кто так делал, победили цингу.
Когда война закончилась, в лагерь приехали английские и норвежские власти. Начались раскопки, извлечение останков. А нас смерть не взяла. Я вернулся домой с орденом Отечественной войны, медалью «За победу над Германией», медалью Жукова.
– Ваше увечье – «наследство» войны?
– Нет, с войны вернулся без единой царапины. Уже в мирное время сразила болезнь, пришлось врачам отнять ноги.
– Как Вы оказались в Орске?
– Мы, побывавшие в плену, считались людьми второго сорта. Когда вернулся на Родину, из нас, бывших пленных, создали запасной полк и готовили к отправке на войну с Японией, как тогда говорилось, искупить вину перед Родиной кровью. А в чем вина?
Война закончилась, наш полк расформировали. Так я попал сначала в Бузулук. Проработал в паровозном депо котельщиком, а потом отправили в Орск. Здесь работал кочегаром на паровозе. После решил стать помощником машиниста. Подготовился к экзаменам, сдал. Подал заявление, чтобы на курсы машинистов послали. Не получилось. И я возненавидел все на свете. А потом решил встретиться с главврачом железнодорожной больницы. Рассказал все, как было. А он говорит: «Постараюсь сделать так, чтобы тебя уволили. Но с условием: останешься работать в нашей больнице». Так я и проработал 43 года. Сейчас на пенсии. Каждое лето уезжаю на «фазенду». Там у меня дочь с зятем хозяйство держат. А я вожусь с пчелами, пишу об этом статьи, их даже в журнале «Пчеловодство» печатали. Вот так и живем...

Анна Захарова, слушатель школы «Репортер»