Он вернулся из боя

Мой дед Федор Тихонович не дошел до Берлина. И на Красной площади в победном мае не чеканил шаг начищенным сапогом. Но с фронта пришел. Героем. Живой, целый и с медалями.
Впрочем, не был он тогда еще ни моим дедом, ни даже отцом моего отца. Закончил войну, пришел домой, обмыл Победу – и только тогда зажил…
9 Мая – праздник из моего детства. Пахнет цветущим абрикосом, нагретой солнцем землей. На свой праздник дед не надевал наград, не наряжался в костюм. В огородной рабочей рубахе и штанах он предпочитал в этот день закапывать картошку, предварительно рано утром выкинув на крышу дома красное серпасто-молоткастое знамя. Вот он перед глазами. На заднем фоне полощется стяг, в руке деда дырявое ведро, для воды уже негодное, но способное исполнить последнее предназначение – донести семенные картофельные плоды до нас, орудующих лопатами.
Мне, конечно, представлялось, что мы вместо скучной возни в земле идем с дедом по центральной улице. На нем – фронтовые медали и все-все видят, с кем я шагаю рядом. Чтобы было ослепительно солнечно. А потом бы в небо бил салют. И было бы ощущение общего дня рождения.
Но у всех, переживших войну, свои трагедии, переживания и праздники по этому поводу. Казалось бы, когда человек взрослеет, у него становится все больше воспоминаний. Но человеческая природа такова, что неприятное он старается забыть как можно быстрее, а приятное иногда раздувает и превращает в миф. Чуть ли не с маршалом Жуковым Берлин брал...
У моего деда пафоса такого не было. Но когда он смотрел по телевизору уже снятые в далекое после войны мирное время киноленты о Великой Отечественной, глаза его иной раз начинали блестеть от слез.
К очередному юбилею Победы ветеранам всегда вручали юбилейные медали. Мой дед называл их ласково «медальками»... И надевал на меня.
Уже позже в его военном билете я нашел список настоящих фронтовых наград: медаль «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда», «За взятие Вены», «За победу над Германией»...
Федор Тихонович был мобилизован до начала войны в мае 1941 года. В составе 401 стрелкового полка попал на фронт, имея специальность станкового пулеметчика, в звании старшего сержанта, в должности зам. командира взвода. Уже в июле 41-го был ранен. К счастью, ранен легко, оправился скоро. Поэтому уже осенью вернулся на фронт... Прошел до Европы и демобилизовался только в ноябре 45-ого.
Когда мы все же садились за праздничный стол, хорошо попахав на огороде, дед первым взмахивал рюмкой с водкой. И уже потом на все мои расспросы о войне опять наливал и выпивал стопку.
«Печально это, – однажды вдруг обмолвился он, – даже если наша война была справедлива и победоносна».
Он молча вспоминал свое. Выпивал за отсутствующих. Поминал погибших. Вот и получался его личный праздник Победы.
Да и слушатели деда были тогда незрелыми. Вот сейчас бы… Сейчас я знаю про него чуть больше и, наверное, больше – про его войну и страну. Но больше 15 лет некого спросить, как бил, как выжил…
Остались фронтовые снимки, тот самый «военник» и орден Отечественной войны, которым некогда массово наградили ветеранов. Его, кстати, дед тоже никогда не носил. Так и лежит у меня этот орден – новый, красивый, обернутый шуршащей бумажкой, в картонной коробочке.