"АЛИСА" не села в “лужу”, или волшебное таинственное путешествие в Москву и обратно

Веселый ди-джей радиостанции, которая представляется как наша с вами, то есть рок-н-ролльная, скликал народ со всей страны в Москву, в Лужники (попросту в “Лужу”), где 9 февраля группа “Алиса” устраивала презентацию альбома “Танцевать”. Движимый зовом сердца, в котором многие годы пульсирует черно-красная кровь, я наскоро паковал сумку, а мой юный друг-алисоман, оторвавшись на минутку от плейера, в котором гремел кинчевский “Шабаш”, ругался самыми последними словами и грозился вызвать на бой без правил того, кто эту радиорекламу придумал.Мне лично возмущение юноши скромного со взором горящим понятно. Наше с вами радио сопроводило рекламу текстом, из которого следовало, что предыдущему альбому “Алисы” - “Солнцеворот” - станция отказала в информационной поддержке, ибо его обложку украшала свастика, а вот новый диск “Танцевать” они - такие честные и принципиальные - поддерживают двумя руками и ногами. Это все равно, что на всю Россию признаться: мы, считающие себя самым крутым рок-н-ролльным радио, не сумели распознать в “Солнцевороте” культовый альбом русского рока и настолько плохо учили в школе историю, что древний христианский символ - левостороннюю свастику - приняли едва ли не за фашистский знак. Зато “Танцевать” - просто хороший альбом лирики “Алисы”, который по содержанию не идет ни в какое сравнение с “Солнцеворотом”, активно рекламируем... Потом редакторы, видно, одумались, и как раз перед нашим отъездом в Москву саморазоблачающий текст с эфира сняли. Честь и хвала нашему любимому радио!

Отношения с карательными органами не заладились сразу, еще в поезде. Глубокой ночью где-то за Пензой, когда мой юный друг уже смотрел на верхней полке сны о приключениях “Алисы” в стране чудес, а я, стоя в проходе возле окна, травил организм якобы фирменным чаем “Dilmah”, зашел патруль транспортной милиции - трезвый и в гражданской одежде. Один из служивых попросил мои документы и поинтересовался целью поездки. Я ответил честно: “Еду в Златоглавую на концерт группы “Алиса”. Хочу спеть с Константин Евгеньичем Кинчевым “Плач” и сплясать под “Трассу Е-95”. Мент отошел к своему напарнику, который шерстил азиата-полуночника, и когда они, закончив осмотр, потопали к тамбуру, до меня донеслось: “Вон тот, с косичкой, говорит, что поехал из Орска в Москву послушать концерт. А с виду вроде бы нормальный...”. Я, конечно, комплименты в свой адрес (особенно после заметок в “ОХ”) от милиции слышу редко, но столь откровенный диагноз меня несколько обескуражил. Однако тогда, в полутемном, раскачивающемся вагоне, я еще не знал, какие веселенькие сюрпризы готовят для нас “люди в сером”.

Столица встретила весной (дождик и плюс шесть на электронном термометре!), а также субботней давкой в метро. Пока ехали в “Лужу” за билетами, насмотрелись московских чудес. Хотите - верьте, хотите - нет: в вагон протискивается армейский генерал-майор(!) при полном параде и, извиняясь за неуклюжесть, с трудом находит себе место возле бомжеватого мужчинки в пляжных тапочках и десяти разноцветных шарфах, накрученных вокруг тощей шеи. Одним словом - Москва...
Возле лужниковских касс уже переминался с ноги на ногу десяток молодых людей в униформе «Армии «Алиса» (вам, надеюсь, известно, так называется клуб поклонников группы) и сверлили нас мутными “невыспатыми” глазами:
- Мужики, помогите питерским алисоманам с деньгами. Цены - полный облом! А мы на мели...
- У нас самих дедушка - не Рокфеллер. Из Оренбургской области сюда припилили, кучу бабок потратили, - отвечаем.
- Откуда?!
- Из Орска, Оренбургской области.
- Ни х.. себе! Э, пацаны! Смотрите, тут оренбургские на “Алису” подтянулись!
Прозвучало это так, как будто в районе лужниковской толкучки высадились марсиане. Мы почувствовали себя героями. Но помочь питерским ничем не смогли. Цены действительно оказались ломовыми. Агентство “Мельница”, устраивающее презентацию, видно, перепутало Кинчева с Киркоровым: билет в стоячий партер стоил полтыщи, в партер для VIP-персон - “штуку”, а за три сотни продавали на трибуну, с которой “Алису” можно было рассмотреть только в телескоп. За этот беспредел “мельников” обложили в Интернете на их сайте по матушке. А что толку? Перед концертом две девчушки в хипповском прикиде - с висюльками, бисером, ленточками, пустились возле третьего сектора во все тяжкие, предлагая богатеньким Буратино, которые могли бы провести их на концерт, послеконцертное расслабление. Дожили, дорок-н-роллились до ручки, блин! Мой малец сразу горячо полюбил родной спорткомплекс “Юбилейный” с самыми дешевыми в мире билетами.
Обдираловка, точнее, обмолачивание кошельков рок-общественности закончилось тем, что, когда пробил час “ч”, народу возле лужниковского забора собралось... человек тридцать. Зато милиции привезли столько, что запросто можно было бы держать оборону Гудермеса от шайки Басаева, усиленной батальоном недобитых талибов.

Тут-то и начался настоящий дурдом. Кучка фанатов с недоумением поглядывала на то, как вокруг них пчелиным роем вьется столичная милиция, строящая по плану, которым потрясал в воздухе нервный майор, оборонительные сооружения из металлических ограждений. Может, думали, что как лет пятнадцать тому назад многотысячная “Армия “Алисы” пойдет брать штурмом Лужники? Или ждали провокаций со стороны пособников Усама бен Ладена?
Шмонали же бедных алисоманов в три захода, с пристрастием, как во времена сталинского гулага. И орской делегации пришлось испить чашу горькую сию до дна. Сначала мы со звоном прошли через металлоискатель, но отделались легким испугом. Потом взор бдительного сержанта упал на наш дорожный портфель. Он его взял. Вытряхнул все содержимое на стол. И мы завели с ним потрясающую по своей интеллектуальной глубине беседу, которую я когда-нибудь обязательно перескажу для сюжета режиссеру, задумавшему снять новую версию знаменитого фильма “Тупой и еще тупее”.
- Это что? - сквозь зубы цедил служивый, подозрительно нюхая упаковки с таблетками.
- “Темпалгин” - от зубной боли, которая всякий раз одолевает меня в дороге, “Линекс” - от зверского поноса, который обязательно пробьет после принятия вашей московской пищи, “Ментос” – чтобы освежить дыхание перед разговором с директором “Алисы” Вячеславом Викторовичем Батоговым.
- “Свечи ароматические”, - читал мент на следующей упаковке. И я, не дожидаясь вопроса, пояснял:
- Это - восточные благовония, мы их купили в подарок знакомому йогу.
- А если в зале их подпалите?
- Да мы что, на идиотов похожи, тремя свечками в 12-тысячном зале благовония устраивать?!
- А кто вас знает? Вот упаковка с кнопками, - продолжал рыться мент. - В кресла станете подкладывать или на сцену бросите?
- Да, товарищ сержант! Дожив до сорока лет, я решил съездить в Москву, пробраться в Лужники для того, чтобы насыпать кнопки на кресла сектора для VIP-персон, а часть кинуть на сцену - пусть Костя наколет пятку!
- Умный что ли такой?
Проверив документы, мент велел нам поднять руки и принялся тщательно ощупывать на предмет поиска непонятно чего.
- Может, он того... из меньшинств? - шепнул мне напарник, пока шел ощуп.
- Не вякай. Услышит - точно повяжет.
Наконец сержант, которого мы за глаза прозвали Вася Рогов, отпустил нас. Потом портфель перетряхивали еще раз на входе в партер, но как-то лениво. Что самое странное, фотоаппарат не отобрали. А в туалет, простите за интимную подробность, и вовсе не зайти было. Только устроишься, как из-за спины выглядывает верзила в погонах и следит за тем, нужду ты справляешь или косяк забиваешь. Прямо как-то неловко делается от столь трепетной заботы силовых структур о твоей скромной персоне. Да я ведь не в претензии, пусть хоть в штаны к честным гражданам залезают, коль служба такая - был бы толк от этого! Все равно в самой горячей тусовке партера на концерте пахло марихуаной, а на сцену метнули каким-то образом пронесенные ракеты фейерверка. А если бы Кинчеву в глаз? Это все-таки не мои безобидные кнопки или антипоносные таблетки.
К чему мы столь подробно освещаем сию скучную неалисовскую тему? Да к тому, что если вы, ребята, по нашим стопам надумаете ехать в Москву на концерт, лучше сразу же раздевайтесь до трусов и смело отдавайтесь в руки милиции, свято выполняющей приказ министра Грызлова о близости с народом. Фейерверк, петарды и динамит запросто пронесут без вашей помощи и вмешательства заботливых стражей порядка.

Аншлага в “Луже”, конечно же, не случилось, но народа собралось достаточно для того, чтобы перед выходом группы организовать хор и распевать под плохого качества видео, транслируемое на большом экране над сценой, “алисовскую” нетленку.
Вышел Он - так почтительно, в третьем лице, именуют Константина Кинчева поклонники. Партер взорвался, как проснувшийся от спячки Везувий, и над толпой вознеслись черно-красные знамена, из которых выделялось одно, с надписью “Алиса-Питер”. Мы потеряли друг друга в беснующейся толпе фанатов...
Кинчев, как и подобает рокеру со стажем, работал два с лишним часа без пауз и перерывов - сильно, мощно, ярко. К середине программы его черная майка пропотела насквозь, а сам он - стройный и подтянутый - двигался словно ртуть, вызывая девятибалльный шторм в партере.
Из альбома “Танцевать” “Алиса” спела лишь “Веретено”, сопровождаемое реверансом солиста к публике - это и к лучшему. Альбом, несомненно, удался, но записан он, как сказано в пресс-релизе концерта, “в перерыве между боями” - и это все объясняет. Следующий, с рабочим названием “Небо славян”, будет чисто алисовским и по звуку, и по содержанию. Кое-что Кинчев из него пел, и, как нам показалось, “Небо...” станет логическим продолжением тревожащего ум и сердце “Солнцеворота”.
Из классики звучали “Мама”, мой любимый “Плач” (перед словами “где черным маком я рос” Костя произнес: “Прости меня, Господи!”), “Трасса Е-95”. “Аэробика” была 16-й по счету, но Константин Евгеньевич - отец троих детей (дочка Вера, кстати, подпевала папе за левым порталом, естественно, без микрофона) - проделывал гимнастические упражнения столь активно, как будто только что вышел на утреннюю разминку. Была “Красное на черном”, вогнавшая алисоманов в экстаз - тут-то на сцену и полетели ракеты. На вступлении к песне Цоя “Спокойная ночь” весь партер опустился на пол, а когда пошла основная тема - встал. Над головами - горящие спички, зажигалки... Эффектной была концовка с шедеврами из “Солнцеворота” - “Православные”, “Радости печаль”. Кто-то сумел добросить до сцены свой красный шарф. Костя поднял его, накинул на плечи... Все как в старые добрые времена. Молодежь, которая подобное видела только на экране, впала в легкий транс, старички хлюпали носами, VIP-персоны вежливо хлопали ладошками и притопывали в такт ножками.
На бис прозвучали “Небо славян” и “Синий дым”. На прощание - культовая вещь “Мы вместе!”, под которую, по традиции, старые пеньки, вроде меня, побратались с молодой зеленой порослью. На этом счастье под названием “Концерт группы “Алиса” закончилось.
Орская же делегация, оправдывая в глазах охраны свою “неблагонадежность”, умудрилась стянуть сет-лист (список песен концерта) с ударной установки алисовского барабанщика Нефедова. Те из самых преданных фанатов, которые еще могли держаться на ногах и отражать действительность, просили прикоснуться к реликвии. Мы не отказывали...

Много говорится и пишется о магическом воздействий Кинчева на зрителя, о его светлой энергетике, которая пронизывает зал. Я испытал силу магнетизма лидера “Алисы” неоднократно, ощущая после его концертов небывалый прилив энергии, который не позволяет заснуть еще сутки с лишним после встречи с группой, невзирая на то, какой бы трудный путь до этого ни был проделан. Странная история: после Маршала и Кузьмина засыпаю за милую душу, а уж как сладко спится после выполнения редакционного задания по освещению гастролей Орбакайте! А после Кинчева не могу - и все тут. Жизни хочется. Продолжения кайфа! Мой юный друг закайфовал вместе со мной, и мы всю ночь зажигали пешком по Москве. Странный город. Сильно напрягают попрошайки всех мастей - куда только Лужков смотрит? Удивило отсутствие “алисовских” рекламных щитов. Рекламные щиты певицы Жасмин - в недавнем прошлом обычной медсестры - есть, а Кинчева - нет. На Арбате умилил кроха, пиликающий на скрипочке битловскую “Yesterday”. Здесь же мы стали свидетелями тошнотворной сцены: субъект в униформе «Армии Алиса» вылизывал тарелки за посетителями забегаловки. Б-р-р, гадость какая! Видно, отдельные бойцы черно-красного воинства скатились до уровня солдат армии Наполеона, гонимых кутузовскими гренадерами из России.
Когда рассвело, мы сели в загородный автобус, протянули кондуктору сотню, тот возмутился:
- Да вы, ребята, у меня всю мелочь заберете!
- А вы у нас который год подряд все налоги выгребаете - и ничего, - не остались в долгу мы. - Давай билеты до Щербинского кладбища!
- У вас там родственники схоронены?
- Чума там лежит. Хороший человек, музыкант из “Алисы”.

Игорь Чумычкин. Чума. Гитарист, лучше которого “Алисе” уже не найти - так говорит Кинчев. Придя в уже сложившуюся группу, Игорь привнес свое, неповторимое звучание. Его смерть до сих пор окутана мистической тайной. После гибели Чумы “Алиса”, впав в депрессию, не играла год. А потом выпустила альбом памяти гитариста “Черная метка” - одну из самых сильных и трагичных своих работ.
Вежливый смотритель сам провел нас к могиле.
- К Чуме часто приходят? - спросили мы.
- Часто. Много молодежи бывает, особенно в день его рождения...
На памятнике - стершийся, едва различимый портрет Игоря и потрепанная непогодой надпись: “От мамы, папы, группы “Алиса” и друзей”. На белой могильной плите - черная гитара, наполовину покрытая льдом и снегом. Здесь возле могил нет деревьев, к которым поклонники музыкантов, исполняя печальный ритуал, прикрепляют значки, банданы... Так что, кнопки нам не понадобились.
Помянув Чуму по русскому обычаю, мы поехали на Казанский вокзал, к орскому поезду. Могли бы вслед за алисоармейцами мотануться в Тулу, где 10 февраля Кинчев играл акустику, но хотелось попасть на орский концерт “Короля и шута”. Приехали вовремя, а на концерт “кишиков” так и не попали. Но это уже совсем другая история.

Фото Леонида РАЗИНА, который в репортаже упоминается не иначе, как мой юный друг-алисоман или просто малец.