Захватывающая история. Кто вынуждает садоводов бросить землю?

Огородный сезон у Петра Николаевича Цепкова вот уже пару лет длится без передыху. Хотя от огорода давно уже ничего не осталось. Лишь документы о праве на собственность и бесконечные невнятные ответы из самых разных инстанций. Уходят огородами

Сначала приезжали на землю товарищества воровать все, что лежало плохо и хорошо, потом приходили сжигать. Из 160 членов садоводческого товарищества № 6 ОМЗ, за которое он стал отвечать уже как председатель, осталось около 30.
Как говорят остряки, дача – это место, где саженец становится деревом, а человек – раком. Еще это место, а точнее, проблема, ярко демонстрирующая уже другую поговорку: «До царя далеко, до Бога высоко».
Быть дачником невероятно хлопотно, затратно и опасно для здоровья. Раньше, когда созревал урожай, огороды «обносили» любители халявы. Теперь очередные, уже организованные халявщики украли с огородов трубы, электроопоры, емкости, а домики разобрали по кирпичам. Потом насаждения и все, что осталось от присутствия садоводов, выжгли. На всякий случай в два приема. В общем, несколько сотен гектаров сровняли с землей.

Сажать нельзя, помиловать?

– Поначалу мы организовывали дежурства, неоднократно отпугивали людей, которые грабили участки. Вызывали милицию – бесполезно. Прежний председатель вообще отказался от каких-либо действий по защите товарищества, – говорит Цепков. – Потом появилось некое частное охранное агентство, которое на фоне тотального разграбления и уничтожения наших садов препятствовало садоводам попасть на участки. Я неоднократно писал по всем этим фактам заявления в милицию, прокуратуру, но уголовные дела не возбуждались в связи с отсутствием события преступления, а отказы признавались законными.
Земля находится в собственности, но у людей уже нет возможности ее обрабатывать, всех нас в открытую вынуждают бросить землю, уничтожив имущество.
Писали садоводы в местную администрацию, правительство области, депутатам Госдумы и представителям парламентских фракций.
– Ответов либо не было, либо все они были как под копирку, – продолжает Цепков. – Суть их такова: спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Если вы собственник, сами несите бремя содержания, риск гибели или случайного повреждения. А если не можете нести такое бремя, значит, вы никудышный собственник и вас вообще следует лишить участка.

Выбить почву из-под ног

На эту тему уже я беседовал как-то с одним из чиновников. Вышел довольно показательный диалог.
«Понятие «вынуждают оставлять» землю – это предположение. Позиция администрации – на стороне людей. Если вы не хотите продавать участок – не продавайте. Уничтожают собственность? Есть соответствующие органы, куда люди могут обращаться за помощью. Обращались? Значит, плохо».
Точно такая же «выборочная глухота» стала неотъемлемой частью в беседе садовода с власть имущими. О бедах только этого садоводческого товарищества дважды писали газеты, был сюжет по телевидению, про тонны обращений и писем уже молчу. А все идет так, как и шло.
– Мы убеждены, это организованный акт по захвату земли, слухи о строительстве коттеджей ходили и ходят, – говорит Цепков, – я об этом открыто говорил и говорю. Меня, правда, тотчас же спешат заверить, что, мол, размещение малоэтажной жилой застройки в районе вашего садоводческого общества осуществляться не будет, поскольку находится в санитарно-защитной зоне очистных сооружений. Уверен, пока не будет.
Бывший пограничник П. Цепков не опускает рук в своем пока деле по защите земли. Для многих это в каком-то смысле пример.
Еще незабвенный Хрущев говорил, что, мол, у советских людей с капиталистами разногласия по земельному вопросу: «Либо они нас закопают, либо мы их...»

Кстати
В ноябре этого года президент РФ Д. Медведев поручил Госдуме принять законопроект, позволяющий изымать из частной собственности неиспользуемые земли сельхозназначения. Если его примут, можно будет изъять у собственника или арендатора сельскохозяйственные земли, не использовавшиеся три года с даты возникновения прав на участок. Если речь идет об участке под строительство, критический срок повысится до пяти лет.

Александр Карандеев