«Островок спасения» для обездоленных. Вот только от кого их спасать?..

К бездомным относятся по-разному. Кто-то, проходя мимо, жалостливо протягивает червонец, кто-то обрушивает нецензурную брань. Трудно судить, что гуманно, что нет. Ведь, как показывает жизнь, у бомжей понятия о гуманности довольно расплывчатые. Более пяти лет назад по инициативе протоиерея Сергия Баранова, настоятеля храма во имя святого Георгия Победоносца, для орских бродяг был открыт приют в поселке Первомайском.
Но, к сожалению, как свидетельствуют данные статистики, число бомжей в Орске возрастает. Значит, приют не может до конца решить эту проблему?
Корреспондент «ОХ» решил увидеть все своими глазами и вместе с отцом Сергием отправился туда.
Подъезжаем к двухэтажному зданию. Именно здесь и находится «островок спасения» для обездоленных. Вот только от кого их спасать – от окружающей среды, от злых людей или... от самих себя?!
На пороге нас встречает добродушная повариха в фартуке и «присматривающий за постояльцами». Обстановка довольно обычная: евроремонта, конечно, нет, но порядок виден сразу. Первая комната, в которую нас проводят, – домовый храм во имя св. Елизаветы. Повсюду иконы. Желающие могут прийти помолиться.
– Шесть лет назад у нас было около 100 человек, – рассказывает отец Сергий. – За это время разрушились некоторые иллюзии, питаемые нами по поводу этих людей и проблемы в целом. Стало понятно, что, например, с алкоголизмом бомжей бороться очень трудно. Придя к нам, они могут зарекаться больше не пить, а через время все равно уходят в запой и уводят с собой туда всех остальных обитателей приюта. Именно поэтому мы отказались от работы с ними, и сейчас у нас проживают 34 человека.
Заходим в столовую, в которой для обитателей приюта как раз готовится обед. Едят они за большим общим столом. Но даже здесь умудряются вести себя... нехорошо. Стоит лишь вспомнить случай, рассказанный персоналом, как больной туберкулезом плюнул в общую тарелку с едой.
А вот и медпункт. В многочисленных шкафчиках все лекарства разложены по стопочкам. Имеются даже аппараты УВЧ, подаренные спонсорами. Больные могут получить здесь необходимую помощь.
– Приходящих людей мы кормим, отмываем, одеваем, лечим, восстанавливаем их документы, пытаемся помочь с работой и жильем, – говорит священнослужитель. – Но чувство благодарности у них просыпается нечасто. Бывают случаи, когда они начинают воровать, придя в наш храм. Буквально недавно один такой хитрец украл все строительные инструменты (при храме идет стройка). Часто они просто пережидают холодное время года и уходят из приюта, не говоря ни слова, в свою прежнюю скитальческую жизнь.
Тем временем мы поднимаемся по лестнице и входим в женскую спальню. Большая часть обитателей сразу обращает на нас внимание и с интересом разглядывает. Жизнь здесь сосредоточена вокруг телевизора. А обитатели комнаты ну никак не похожи на бомжей! Нам улыбаются чистые и опрятные люди. Одна из женщин, Женя, стала рассказывать, как им здесь хорошо живется, как их тут уважают и хорошо кормят. (Почему же тогда они сами изгоняют себя из этого рая?) На тумбочках лежат салфетки, связанные крючком, – одна из обитательниц комнаты радует всех своим умением.
На мужской половине дело обстоит иначе. Народу больше, жизнелюбия меньше. Наше появление не вызвало у обитателей никакой реакции. Как выяснилось, здесь много инвалидов, а некоторые даже не встают с постели. Лишь один мужичок в тельняшке подошел к нам и стал говорить что-то невнятное. Как потом выяснилось, это был Павел – бывший морской офицер, некогда уважаемый человек. Жизнь непредсказуема.
Отец Сергий говорит, что на его памяти были и примеры исправления. В приюте даже играли свадьбы и рождались дети. Но иногда и это не могло удержать людей от возврата в свое жуткое прошлое.
– К сожалению, с каждым годом эта категория людей меняется в худшую сторону. Они твердо уверены, что государство должно о них заботиться, несмотря ни на что. У них отсутствует чувство долга.
Именно в этом и заключается проблема, так волнующая город. Этим опустившимся и заблудившимся в жизни людям дают все, а они попользуются, пресытятся – и опять туда же, в родные лохмотья.

Анна Леушина