Шуры-муры у полевой кухни и в бою

На прошлой неделе мы начали публиковать короткие «без вымысла» истории из дневника ветерана войны Петра Холомеева (см. номер «ОХ» от 1 мая). Сегодня предлагаем читателям очередную порцию фронтовых баек. Богиня войны

Капитан Сахаров влюбился. Влюбился крепко, с первого взгляда, в нашего повара Дашу.
С самого начала войны в нашем третьем батальоне не было ни одной женщины. Все женские должности (санитаров, телефонистов, поваров) занимали мужчины. И вдруг вместо раненого повара, отправленного на лечение, осенью 1942 года к нам прислали стряпуху Дашу.
Тут же сразу и пронзила пуля любви душу нашего капитана, но об этом мы пока не знали. К батальонной кухне началось ежедневное «половничество» воинов всех родов войск и званий. Лейтенант Хмельнов тоже не смог избежать соблазна и в один из свободных дней, побритый и умытый торжественно направился к полевой кухне...
На возвышении, как на пьедестале, в чистой поварской шапочке стояла Даша. Она разливала черпаком обед на весь батальон. Ее лунообразное рябое лицо светилось улыбкой, а маленький носик, почти начисто съеденный оспой, был едва заметен. Большие, голые до локтей руки, огромный бюст и тумбообразные ноги придавали ее фигуре такое монументальное величие, что на нее было страшно смотреть. Однако недалеко от кухни стоял капитан Сахаров и, скрестив руки на груди, смотрел на Дашу влюбленными глазами.
А мы долго стояли и молча любовались капитаном. К нам подошел Сахаров и спросил:
– Ну, хороша ли Даша?
– Да как сказать... – усмехнулся Хмельнов. – Богиня! Богиня войны! Одним своим видом бросает в трепет самых отважных воинов третьего батальона. Но может быть надежной защитой штаба от любого врага. Если немцы ее увидят, то бросят ружья и сдадутся в плен.
Вот после этого разговора и посыпались шишки на наш взвод. Мы стали думать, как умилостивить грозную «богиню войны» и капитана Сахарова, ее ревнивого воздыхателя.
– Надо принести жертву «богине», – говорил Мишутин. – Только жертвой мы искупим свою вину, а заодно смягчим гнев капитана, иначе бесславно погибнем, как мухи...
...Два флакона трофейных духов, три колоды игральных атласных немецких карт, туфли на высоких каблуках упаковали в картонную коробку и сделали на ней надпись: «Повару Даше от бойцов третьего взвода седьмой роты». Даже написали рапорт всем взводом на имя помощника комбата, в котором убедительно просили командование представить к правительственной награде повара Дашу за обеспечение взвода трехразовым вкусным питанием во время боев за город Велиж.
В общем, «жертва» была принята благосклонно. И через некоторое время мы с восхищением любовались, как «богиня войны» в новых модных туфлях, благоухая трофейными духами и сверкая медалью «За боевые заслуги», возвышалась на подножке полевой кухни и всем улыбалась. А капитан Сахаров хвалил нас за боевое мастерство и обещал при случае наградить кое-кого какой-нибудь медалью.

«Артисты»

При штабе нашей дивизии в начале 1942 года была организована группа художественной самодеятельности. В эту группу отобрали талантливых ребят и несколько профессиональных артистов.
В обстановке непрерывных боев дивизионные «артисты» в боевых порядках, конечно, не показывались. В основном они бездельничали и под видом репетиций разгуливали на лоне природы, красуясь перед деревенскими женщинами и заводя с ними шуры-муры. Румяные и горделивые, они корчили из себя вояк, хвастались трофейными часами, ножами, зажигалками. А потом выменивали эти якобы добытые потом и кровью вещицы на хлеб и табак у бойцов в санбате.
Командир дивизии полковник Назаренко и комиссар Лоскутов долго терпели шкурничество «артистов» и в августе того же года отправили всех до одного на передовую, пожелав им успехов в новом «репертуаре» с новыми «музыкальными инструментами». Короче, выдали «артистам» винтовки, и те поплелись в распоряжение боевых порядков седьмой роты.
...Полные выбритые рожи, новенькие шинели, гимнастерки и брюки, хорошо начищенные сапоги (не ботинки, как у нас), огромные фляги за спинами сразу внушили недоверие.
– Что это за люди? – спросил лейтенант Хмельнов.
– Это дивизионные артисты из ансамбля песни и пляски.
Новички, робко озираясь по сторонам, стали устраиваться в траншее, в стороне от своих. Они что-то долго ели, шептались и наконец улеглись спать. Никто из бойцов взвода в тот вечер к ним не подошел. Ночью роту отвели к деревне, а про «артистов» забыли. Они так и остались: спящие в лесу, в одном белье и босые...

К печати подготовила Ольга Чашкова.