Юбилейное эсхатологическое

Сегодня «Орской хронике» под сто. Второй уж век читательских признаний. Помимо обязательных «по сто», что скажем мы любимому изданию?
Пусть примет самый искренний привет. Пусть голос ее остается веским. У нас ведь не живут по столько лет. Тут, в общем, даже сравнивать и не с кем. Чего бы в Орске кто ни учудил, все на страницах «Хроники» прочтется. А Орск даст фору по числу чудил любому, если таковой найдется.
С начала нулевых спокойных лет, с тех пор как нефть и газ подорожали, нам говорят проблем почти что нет. А «Хроника» находит их – пожалуйста. (У нас, конечно, город не Москва, где правят конкуренция и злоба. У нас масштабы меньше воровства, да и украсть уж нечего особо. Но есть и здесь носители харизм, которые на благо обще жития почти что обещают коммунизм и книжечку «Стратегия развития».) Они поют: «Все траблы позади. Не нагнетайте, пусть народ не парится... На Марсе будут яблони цвести, на «никель» новый собственник позарится. Не нужно обстановку накалять, раскачивать корыто, портить вид...» А журналист возьмет и даст понять, на самом деле как все обстоит.
Уж сколько было городских газет, но не сумели выдержать удара. «ОХ» живет, ей сносу нет. И вечно будет жить, как Л. Захаров. Выходит в свет наперекор судьбе, являясь достоянием народа, как дамбы мощной очереди две, как дыры городского водовода.
Пусть поглотит газеты Интернет, для многих все равно «ОХ» – отрада. Талантливее прочих, полноцвет...Опять же, очень мягкая бумага.
Побережем мозги от слов пустых, меня поправят, если заблуждаюсь, но сколь здесь было перьев золотых, хоть и дубовые иной раз попадались.
Товарищ, друг! Тебе и невдомек, за что мы нынче рюмки наливаем. Покуда жизнь в «ОХ» течет, на подвиг всякий будет вдохновляем.
Когда-нибудь каюк придет всему: вострубит ангел, час придет расплаты, на мир напустят язву и чуму, и даже Путин денется куда-то. Минует глыба прожитых веков, исчезнут и чиновники, и взятки. Не будет ни дорог, ни дураков. Все сгинет в еще большем беспорядке.
Среди руин, подернутых травой, на всей землице нашей обветшалой останется читатель дорогой, ну и «ОХ», само собой, пожалуй.