Печаль моя светла?

Начался Великий пост. Моя тетя, верующая и посещающая храм, считает, и я с ней согласна, что для многих, кто его соблюдает, он потерял главный смысл, не стал покаянием и не послужил обновлению. Но общество все больше удовлетворяется «великопостным символизмом». Я спросила знакомых, что для них Великий пост. И вот что услышала в ответ:
– Обезжиренная еда.
– Постный стол, который, конечно, трудно выдержать, но при желании можно.
– Буду готовить на подсолнечном масле, введу в рацион больше рыбы, круп, овощей и фруктов.
– Можно даже печь постные пироги – вкусные, полезные, сытные.
– Буду готовиться к красивому празднику – Пасхе.
– Ничего трудного в том, чтобы принимать обезжиренную пищу. А если сильно захочется есть, съем и беляш, и суп мясной. Душа ни при чем, если проголодался. Небольшой грех.
– Стараюсь постничать, но первая неделя не разрешает даже горячий кофе утром, привык. Думаю, что не согрешу, выпив его. Еда не грех. Грех – злые поступки людей.
– За всю жизнь нашу так напостничались и в пятидесятых, и в шестидесятых годах, когда Хрущев ввел талоны на хлеб, масло, мясо, передохнули в семидесятых, а дальше опять пустые прилавки. Так что вся наша советская жизнь – сплошной пост.
Еда, еда, еда. А где душа? Символы и обычаи одерживают верх.
Как торжественно, умно и удивительно звучат слова в Вечерне дня Прощеного воскресенья: «Не отврати лица Твоего от отрока Твоего, яко скорблю».
Моя тетя дает нам мудрые советы: Великим постом надо чаще ходить в храм, участвовать в церковном богослужении, послушать хотя бы раз Великий канон Андрея Критского, ведь смысл поста – ввести нас в удивительное настроение, которое мы называем «светлая печаль».
Тетя напоминает, увещевает, но нам некогда. «Помолись за нас, – просим, – а то некогда». Она не ругается, только склоняет голову в знак согласия.
А, может быть, все-таки выкроить время, ведь при желании это всегда можно сделать, попробовать и постничать, и пойти в храм. Хотя я сладкоежка и любитель вкусной еды. «Тетя, ну как без домашнего борща, пельменей, котлет и жареной курицы?». Она смотрит укоризненно: «На шее у тебя крест серебряный, ты крестилась. А для чего? Может, для того, чтобы хоть раз ощутить чувство светлой печали?»

Анастасия Крайнова, слушатель школы «Репортер»