В пятницу более пятисот верующих пешком прошли путь от Покровского храма до Свято-Георгиевского собора. Крестным ходом они отметили день Табынской иконы Богородицы – одной из главных святынь Урала. Сопровождая икону, люди проделали путь в 8 километров, занявший более 2 часов. Для многих, особенно пожилых и больных, это стало настоящим подвигом. Почему же они решились на это? Каково место иконы в жизни православного христианина? Об этом мы поговорим в сегодняшнем выпуске «Преображения».
Пешее путешествие из Азии в Европу. Сотни орчан сопровождали святыню по улицам города
В Покровском храме еще шла утренняя служба, когда у ворот начали собираться люди из разных районов города, разных приходов. Приковыляла старушка, выскочил из маршрутки молодой человек… Не спеша подошла целая семья. Отец, мать, двое ребятишек. Младшая девочка – в коляске.
Литургия закончилась, из храма вынесли крест на длинном древке. Позолота поймала солнечный луч, и крест как будто засветился. Фонарь, тоже на древке, с горящей внутри свечой, хоругви… Наконец из храма выплыла, покачиваясь, Табынская икона. Установленная на носилках, которые несли четверо прихожан, накрытая голубым покрывалом (голубой в православии – цвет Девы Марии), украшенная цветами, икона медленно покинула территорию храма. За ней потянулась толпа народа…
Выйдя на проезжую часть (ехавшая впереди полицейская машина обеспечивала «зеленую улицу»), певчие завели тропарь «Богородице, дево, радуйся». Священники в голубых облачениях покачивали кадилами, распространяя в горячем воздухе сладкий аромат ладана. Проезжающие мимо прилипали к стеклам своих машин – нечасто удается увидеть такое зрелище…
Когда крестный ход приблизился к улице 1 Мая, впереди послышался перезвон колоколов – приветствие от второго Покровского храма. Возле него уже стояли прихожане. Они вынесли собственный список (то есть копию) Табынской, подаренный Орску митрополитом Чкаловским в 1945 году. Еще через 10 минут в глубине Старого города зазвучали другие колокола: это принял «эстафету» Преображенский храм. Его прихожане тоже присоединились к шествию, влившись в заполонившую узкую улицу толпу.
Миновав мост через Урал, крестный ход растянулся. Шедшим в задних рядах стали не слышны голоса певчих, и они сами затянули тропари. Девочка из коляски перекочевала на плечи к отцу и уснула там, улегшись щекой ему на макушку. Рабочие попавшейся на пути стройки перестали перебирать кирпичи, провожая процессию взглядами.
…Достигнув Георгиевского собора, утомленные и изрядно пропыленные прихожане встали перед иконами. Священники отслужили молебен. Затем орский благочинный отец Александр Куцов прочитал проповедь. Он рассказал, что по молитвам перед списками Табынской иконы произошло великое множество чудес. Одно из них – буквально на его глазах: ребенок, больной лейкемией, приложился к иконе, а немного спустя родители малыша пожертвовали на храм солидную сумму денег, рассказав, что тот получил полное исцеление.
– Подходите к святым иконам, просите у изображенных на них святых с верой, и дано будет вам, – закончил он.

«За кисть нужно браться с молитвой и смирением…»
Татьяна Запорожская написала уже около 600 икон. Но 15 лет назад она и не собиралась брать в руки кисть. Более того, в то время ее вообще не интересовала религия…

–В школе я любила рисовать, вроде бы получалось, учителя хвалили, – вспоминает Татьяна. – Меня папа учил – он был просто любителем, но очень талантливым. У нас в семье забава была: он рисует глаз, а мы угадываем чей… В детстве я пыталась ему подражать, но, повзрослев, о живописи перестала и думать.
Работала Татьяна проводницей поезда Орск – Москва. Не раз в Саракташе в ее вагон садился батюшка – хороший пассажир, тихий и вежливый. А однажды Татьяна увидела по телевизору фильм про священника Николая Стремского, принявшего в семью 20 сирот, создавшего уникальную обитель милосердия… И узнала своего пассажира. Это так взволновало ее, что Татьяна бросила все и отправилась в Саракташ. Отец Николай принял ее, оставил работать в обители.
– Я в другом мире оказалась. И тут же появилась потребность в творчестве. Начала стихи писать, потом стала рисовать все, что видела… Это из меня само изливалось. Отец Николай сказал: «Будешь иконы писать». Я испугалась: разве посмею... Потом все же решилась, срисовала образ Спаса Нерукотворного.
Этот карандашный набросок и сейчас висит на стене ее мастерской. Возле первой робкой работы расположены настоящие иконы, созданные зрелым мастером… Но тот листочек бумаги дорог ей особенно.
Отец Николай благословил девушку на учебу в иконописной школе. 5 лет она постигала тайны древнего мастерства в Дубне, потом три года проработала в московской мастерской. Хотела уйти на послушание в монастырь, даже получила благословение. Но тут ее жизнь снова повернулась круто и неожиданно. Через два дня после беседы со старцем позвонил брат, сообщил, что мама тяжело больна, хочет увидеться. Татьяна вернулась в Орск. Здесь и познакомилась со своим будущим мужем. Потом на свет появился сын Ванечка…
Сейчас образа, написанные или отреставрированные ею, украшают большинство храмов Орска и дома многих верующих. Но главное для иконописца – это не опыт, не владение техникой письма, уверена Татьяна.
– Чтобы написать икону, одного мастерства недостаточно, – говорит она. – Работа удается, только если приступать к ней с молитвой, смирением, надеждой на то, что Бог направит твою руку. Тогда образ выйдет по-настоящему живым
и одухотворенным.

«Почитание относится к первообразу...»
В редакцию «ОХ» поступает множество писем и звонков от наших читателей. Некоторые вопросы касаются нашей сегодняшней темы. Ответить на них мы попросили протоиерея Сергия Баранова, начальника епархиального отдела архитектуры и иконописи.

–Батюшка, объясните, в чем смысл иконопочитания? Критики, например протестанты, упрекают православных в «поклонении доскам»…
– На седьмом Вселенском соборе святыми отцами было сформулировано: почитание образа относится к первообразу. Это легко понять на бытовых примерах. Если я целую фотографию жены – поклоняюсь фотобумаге? Платочек покойной матери к сердцу прижимаю – поклоняюсь ткани? Нет, конечно, я люблю этих людей и испытываю особые чувства к тому, что с ними связано. Так и с иконой.
В словах критиков есть доля лукавства. Расскажу такую историю… В иконоборческие времена один человек стал упрекать другого, что он поклоняется изображениям. Но тот дал своему обвинителю монетку и предложил: швырни в пыль, потопчи ногами. Иконоборец испугался: на ней портрет императора, наступишь – прощайся с головой. Так он был уличен в двуличии.
– Но почему тогда одни иконы чудотворные, а другие нет?
– Это область тайны Божией, чуда. Когда Бог явился Моисею в горящем кусте, сказал: «Сними обувь, ибо место, на котором стоишь, есть земля святая». Но Бог пронизывает своим существом всю Вселенную. Разве Его нет в 20 метрах от куста? Есть… Об этом хорошо сказал Григорий Палама: «Бога мы не можем познавать в Его сущности, но можем переживать в Его энергиях, исходящих в наш мир». Есть святые места, святые мощи угодников, святые иконы, через которые эти энергии изливаются особенно обильно. Но нужно понимать: и простая бумажная икона, отпечатанная в типографии, это тоже святыня, образ, связанный с первообразом.
– Существует традиция в разных жизненных ситуациях молиться у разных икон…
– Такая традиция есть, но многие ударяются в крайности. Приходит человек и говорит: «Батюшка, почки болят, научите, какому святому молиться и какими словами...» Я отвечаю: «Просто обратись к Богу. Скажи искренне: «Господи, мне нужна Твоя помощь!»
Да, Ксении Петербургской, например, молятся о даровании семейного благополучия. Но это же не значит, что она помогает только в этом. И не значит, что помочь супругам может только она. Святые чутко воспринимают наши молитвы и просят за нас, грешных, Бога. А все блага исходят от Него…