Всю жизнь искал могилу отца...

На восьмом десятке лет я бы хотел отметить, что на долю моего поколения выпала нелегкая жизнь. Особенно врезались в память последствия той трагедии, которая отняла у нас жизни наших отцов, здоровье матерей, братьев и сестер. А мы, дети той войны, с ужасом вспоминаем муки, которые выпали на нашу долю: холод, голод, слезы наших матерей, непомерный и очень тяжелый труд для нас, малолетних.
В начале войны мне было шесть лет, но я отчетливо помню, когда в марте 1942 года по призыву военкомата Шарлыкского района несколько односельчан из села Михайловка провожали на войну своих родных. Простившись с нами и отъехав на приличное расстояние, отец помахал рукой... Я, вдруг вскрикнув, бросился за ним, а он ко мне навстречу. Обняв меня и успокоив, с выступившими на глазах слезами сказал:
– Возвращайся, сынок, будь человеком и помогай маме.
В начале 1943-го получили известие о гибели отца. В похоронке сообщалось, что он, проявив героизм и мужество, погиб в бою с немецкими захватчиками в Сталинградской битве. По свидетельству однополчанина, вернувшегося с фронта, отец был тяжело ранен и скончался по пути в медсанчасть.
Чем старше становишься, тем больше осознаешь, как мало нами сделано для того, чтобы сохранить память о них, погибших за Родину... Хотя возведением мемориала на Мамаевом кургане страна достойно увековечила память о мужественных защитниках Сталинграда.
Я практически всю свою жизнь разыскивал могилу отца. Причиной стало неправильно указанное отчество отца в извещении о гибели, списанное с залитого кровью его документа. И только в 1985 году пришло радостное сообщение из Краснопресненского райвоенкомата Волгограда. В нем сообщалось: «...ваш отец красноармеец Сироткин Петр Иванович, верный воинской присяге, как настоящий герой нашей Советской Родины погиб 21 декабря 1942 года в районе «Баррикады Сталинграда». Там же был захоронен. Сразу же после войны останки погибших воинов перенесли в братскую могилу № 5 в парке им. Гагарина. Ваш отец числится в картотеке областного военкомата в списке братских могил».
Стареют и уходят из жизни ветераны войны, и если о живых вспоминают хотя бы в праздники, то о погибших и умерших еще меньше. И участь детей войны практически забыта, хотя чашу лишений и невзгод мы испили полностью. Мать, а с ней и две старшие сестры, работая для фронта, от посевной и до уборочной кампании дома не бывали, ничего не получали за свой труд, такое было время. А мы, 5 – 12-летние дети, все делали для того, чтобы не умереть с голода, в том числе чтобы не умереть и им, работавшим для фронта и для Победы. Трудно было матери нашей, которая одна воспитала четверых детей, ведь многодетным семьям тогда не помогали. Выжили только за счет непосильного труда на нашей родной, тогда не подлежащей продаже земле, за которую наши отцы отдали свои жизни. Выращивали хлеб и овощи, скотину и птицу, ловили рыбу, собирали и ели съедобные травы, помогали односельчанам на сенокосе и в уборке урожая. И выжили, выстояли...
Могилу отца я посетил дважды, последний раз с двумя внуками. Конечно же, это очень мало. Но думаю, что простит меня отец. С моими материальными возможностями, возрастом и потерянным в детстве здоровьем чаще этого сделать не могу.
Н. Сироткин.