Жизнь как есть

Я сама во всем виновата

Я вышла замуж по любви. Мне казалось, что такой, как у меня и Димы, больше на свете нет. 

Прошло пять лет. У нас подрастал сынишка. Любовь продолжалась, но потом я заметила, что Дима любит что-нибудь хорошее про других женщин при мне сказать. У этой, мол, фигура отличная, а у той глазищи с чайное блюдце, а третья одета по последней моде… 

Пригласили нас как-то на свадьбу, один мужик засмотрелся на меня – видать, понравилась. Думаю, вот повод заставить немного поревновать мужа. Начала кокетничать, строить глазки незнакомцу. Мы раз потанцевали, другой, он меня крепко держал, ласково в глаза смотрел. Наблюдаю, как Дима ведет себя. Пьет рюмку за рюмкой. Ага, взыграло сердце-то! А я как переношу твои ухаживания? 

Дима решительно разорвал нашу пару, обхватил меня. 

– Что у тебя с этим? Признавайся, давно шашни крутишь?

Короче, напился. Вышли они курить на улицу, и вдруг оттуда послышались крики:

– Убивают!

Мы все бегом туда. Дима держит моего «ухажера», у того кровь льется через рубашку, он орет благим матом, а муж бледный, но довольный. Вызвали полицию, раненого спасли, но муж загремел в места лишения свободы. Поножовщину закон осуждает и пресекает. И вот теперь я переехала в тот город, где муж сидит, сына оставила маме, устроилась на работу, ношу передачи, вижусь с ним и проклинаю тот день, когда флиртовала. Могла бы понять, что мужчины не терпят, когда их женщина «хвостом вертит», да еще так откровенно. Клянемся в любви друг к другу, клянемся все забыть. Осталось полгода. А урок на всю жизнь.

Какая она, любовь?

Живу на свете пятьдесят лет. Вышла замуж в девятнадцать, парнишка с соседней улицы посватался после армии, я и согласилась. 

Вроде бы ровно живем, все спокойно, внуки пошли. А как смотрю сериалы, так слезами обливаюсь – такую любовь показывают, так умеют страдать, ревновать, расходиться, снова встречаться люди! А мне этого не дано, что ли? Все просто, понятно, да и некогда: работа, дом, с весны до осени огород. Может быть, мне не дано любить? Хотелось бы примерить на себя платье любой женщины из сериала. А подруги мне говорят: 

 – Дура ты, Верка, покой и мир – это и есть счастье. А безумная любовь только в кино. 

Вера.

Шоколад

Пенсионерка Мария Александровна Иванова, моложавая, красивая женщина, иногда выходит на мини-рынок. Дочь держит хозяйство, сама – огород, вот всю продукцию и выставляет. Отлучилась на минутку, наказав присмотреть за товаром, а вернулась – на ее месте лежит шоколад. 

– Кто принес? Может, кто оставил?

Соседка по прилавку лишь плечами пожала:

– Была здесь какая-то женщина, наверное, она и оставила. 

Задумалась Мария Александровна. И вспомнила, как недавно возвращалась с рынка по улице Тагильской с пустой тележкой. За мостом раскинулись заросли брошенных садов. Оттуда доносились крики. Она ринулась в кусты и увидела, как два мужика бомжеватого вида держат девушку лет пятнадцати. Она отбивается от них изо всех сил, но ужасное вот-вот случится. 

– Я бросилась обратно на дорогу, ехала машина, я ей под колеса, кричу:

 – Помогите, там девчонку убивают! 

Мужчина вместе со мной побежал в заросли. Отбил! Мужики были пьяными, иначе бы ей не сдобровать. Меня аж трясет, ее тоже, а водитель до конца сохранял спокойствие. Лишь предупредил девчушку, что здесь одной нельзя ходить, и уехал. 

До дома дошла без памяти – и сразу за успокоительными таблетками. Покажи мне сейчас эту девчонку, водителя – не узнала бы, даже какого цвета машина не запомнила. Думаю, что это ее родители гостинец принесли…

И мы с ней заговорили об орчанах:

– Я здесь всю жизнь прожила, таких добрых и отзывчивых людей нигде больше не встречала. Зайдите в любой дом, попросите стакан воды или кусок хлеба – не откажут.

От ее доброты и сердечности  поневоле слеза наворачивается...

Наворожила

Мне было 23 года, а жениха так и не нашла. Отправилась однажды к гадалке, та сливала надо мной раскаленный воск в святую воду, потом мы рассматривали получившиеся изображения. 

 – Вижу, что скоро выйдешь замуж за мужчину в погонах. 

В погонах? На примете никого даже и близко не было. Трижды мы выливали воск, трижды я клала его под подушку на ночь, а на четвертый гадалка собрала все три «фигуры» вместе и приказала мне идти к речке, там сказать заветные слова и бросить воск через левое плечо в воду, не оглядываясь. 

Пошла я утром на большой мост через Урал, там один рыбак пытался с высоты выудить рыбу, только повернулась спиной к реке, только сказала заветное слово, только выбросила через левое плечо узелок, как ко мне подошел милиционер. Как он попал сюда, то ли за мной ехал, непостижимо. 

– Зачем реку засоряете, гражданка? Разве нет мусорных контейнеров, специально отведенных мест? 

Как объяснить? Стою краснею. Короче, поехали в отделение составлять протокол, я наревелась, он успокаивает, что совершила административное правонарушение, отделаюсь штрафом. Видя мои слезы, махнул рукой: 

– На первый раз прощаю.

Пришла домой злая и расстроенная. А через день он появился в моем доме, адрес-то записал. Я опять испугалась, а он мне говорит: 

– Наташа, хочу пригласить Вас в кино. Понравились. И совесть есть у Вас, и стыд, мне такие девушки по нутру. 

Вот так и поженились, живем уже двадцать лет. К гадалке вместе сходили, она обрадовалась: 

 – Правильно тебе все наворожила, и муж быстро появился, и в погонах. 

Наталья.

Не хочу называться вдовой

Я вышла замуж по большой и страстной любви. Мы, что называется, смотрели с мужем в одну сторону, шли на компромисс, уступая друг другу. 

И жизнь быстро пролетела. Он первым ушел. Я до сих пор не хочу называться вдовой, я жена мужа, пусть умершего. Он как будто всегда рядом. Вспоминаю молодость, зрелость, детей наших. Они уже устроены в жизни, мне стараются помочь. Часто езжу на кладбище, сижу возле могилы. Как мне его не хватает, словами и не выразить! Но что сделаешь, мы не бессмертные. Много читаю, встречаюсь с друзьями, постоянно говорю о нем, вспоминаю. Может быть, любви уже не было на старости лет, но уважение друг к другу осталось. А это чувство, честное слово, глубже и честнее любви.

Дарья.

Старуха с татухой

Кому только я не рассказывала о своем горе! Никто помочь не может: ни врачи-сексологи, ни психологи, ни просто верные друзья. 

Не знала горя с сыном, хорошим рос, ласковым. Муж умер давно, все тяготы воспитания легли на мои плечи. И вот он учится в вузе, ему – двадцать лет, мне – сорок, живем, радуемся. Мой Костик – парень завидный, девчонки на него заглядываются. А он все никак не определится. Была у меня подруга Настя, красивая женщина, модная, вся в татушках. Зачастила она к нам в гости. А потом Костя ее до дома провожал. Однажды смекнула, что неспроста она так часто приходит и Костика дожидается. С соседкой поделилась сокровенным, она смеется: 

– Да весь дом знает, что твой сын с твоей подругой живут вместе, затащила старуха сынка твоего, как будто молодых девчат нет. 

Вот, думаю, стыдоба! Едва дождалась сына из вуза, приступила к нему, рассказывай, как тебя она окрутила. 

– Никакая она не старуха, я люблю Настю. 

После его слов я словно окаменела. Знаю, что такое первая любовь. 

– Сдурел, что ли? Пример с эстрадных звезд берешь? Да им лишь бы пиариться, денег-то море. Я жду не дождусь, когда сын женится, сноху в дом приведет, внуков хочу нянчить, а он за старухами бегает. 

– Если ты еще хоть раз скажешь о Насте плохо, вообще к ней перееду. Она лучше всех на свете, никакой молодой мне не нужно, это наше с ней дело, – сказал как отрезал любимый сын.

Думаю, пойду к Насте, все косы ей оборву. Она открыла дверь, все поняла по моему виду, упала передо мной на колени, обнимает, целует:

– Прости, люблю я его, вошла в сердце мое любовь окаянная.

После моих разборок стали они прятаться, он будто в вуз идет, а сам к ней. А если я плохо опять о ней говорю, вообще на неделю пропадает, и дверь мне не открывают. Я к психологу: что делать? А ничего. Не отговоришь его, пока не перебесится. Сын вуз окончил, работать стал. И опять к ней ходит. Пять лет продолжалась их связь. Родственники посоветовали уехать в другой город – там, глядишь, и забудет эту заразу. 

Уговорила его, нашла ему работу там получше, переехали. Ходит, лица на нем нет, пить начал. Я девушку ему приглядела, ласковая, прелестная. Настаиваю: женись. Женился. Видимо, и сам надеялся, что забудет Настю. Ребенок родился. А он все такой же скучный. И однажды заявляет: 

– Уезжаю к Насте, алименты платить буду, пусть жена не ругает.

И вот они вместе уже 10 лет. Ей – 50, ему – тридцать. Думаю, может быть, возраст сам все рассудит, и ругаю Настю: зачем позволила молодому парню познать все радости любви?

Ирина.

Жду тебя, Саша!