В эпоху большой нелюбви

- Звезд с неба не хватал, - помолчав, ответил на мой вопрос о военных годах Григорий Петрович Гаврик. Он одну за другой переворачивает страницы фотоальбома, раскладывает на столе пожелтевшие листы благодарностей, написанных по-польски, и делится воспоминаниями далекой молодости.- На фронт, под Харьков, я попал в декабре 1941 года. В атаку не ходил, а занимался переправой войск. Дело это опасное, потому как именно на переправах сосредотачивался огонь противника.
Наши той зимой отступали, и надо было срочно наводить переправу через реку Северный Донец. Тогда-то Григорий и попал в дело первый раз. В течение нескольких часов построили мост, но враг всё двигался вперед, и позицию пришлось оставить. В следующий раз работать пришлось в момент вражеской артподготовки. За два часа, пока строились пристани, разбитые паромы пришлось собирать несколько раз.
- А ведь парк тогда был сложный, тяжелый, - объясняет Григорий Петрович. – Не то, что сейчас в кино показывают: выбросили лодки на берег, и техника сама в считанные минуты трансформируется в страшное оружие, готовое к бою.
На реке Сож под Гомелем команду на срочное наведение переправы дали поздним вечером. Танки надо было доставить на другой берег реки. Для работы у солдат был только подручный инструмент, а на материал пришлось пустить бревенчатые постройки из ближайшей деревни. Строительство осложнялось еще и тем, что с моста, расположенного в трехстах метрах, вражеские солдаты вели непрерывный обстрел. К шести утра переправу все-таки обеспечили, рота Григория Гаврика устроилась на отдых. Но вдруг выяснилось, что один танк упал с парома. Снова надо было браться за работу.
- В тот день я много людей потерял, - произнес Григорий Петрович и снова замолчал.
Забыть можно многое, но только не в том случае, когда речь идет о гибели однополчан, даже если с тех пор минуло больше шестидесяти лет.
- Вот эта фотография сделана у рейхстага в Берлине, - продолжает ветеран. – А эта – в Польше, у реки Висла. Здесь нас однажды чуть не поглотила вода - заглох мотор, катер закружило в водовороте. К счастью, вовремя бросили якорь, и только это нас спасло.
С 1944 года Григорий служил в польской армии, оттуда с трудом вырвался уже в мирное время.
- Была такая армия Краёва – воевала в лесах и против немцев, и против нас. Русских солдат и офицеров поляки убивали десятками. Однажды наш командир взвода заблудился с солдатами-поляками, не успел до ночи добраться до деревни, и потому только жив остался, что вовремя на своих наткнулся.
С войны Григорий Гаврик вернулся капитаном. Получив партбилет, устроился на службу в воинскую квартирно-эксплуатационную часть, откуда демобилизовался через 12 лет в звании полковника. У ветерана 22 награды. Три ордена Красной Звезды, медали «За боевые заслуги», «За отвагу», «За безупречную службу» - самые дорогие для него.
- Часто думаю: ведь снаряды рвались буквально в нескольких шагах, сотни однополчан погибли. Но я остался жив. Значит, кто-то сохранял? Кто-то сохранял…