Разрушить, чтобы возродить

С приходом жарких дней орчане заполнили пляжи. Вода – опасная среда, в которой человек может лишиться жизни за считанные минуты. В советские времена невозможно было представить себе пляжи без постов спасателей, но теперь они канули в лету. Быть может, виной тому стали перестроечный перелом и последующая неразбериха в стране, а может, и наплевательское отношение к спасательной службе со стороны властей. На сегодняшний день эта структура в Орске переживает не лучшие времена и существует практически на энтузиазме сотрудников. Юрий Павлович Ларионов – профессиональный водолаз. Он более 30 лет посвятил работе на спасательной станции, и его опыту могут позавидовать даже «морские волки».Я пришел на спасательную станцию рано утром. Легкий ветерок развевал над воротами выцветший на солнце флажок. Возле входа в служебное помещение меня лаем встретил пес Бим. Юрий Павлович находился в кладовой, где хранится водолазное снаряжение.
- До перестройки финансирование нашей службы было стабильным, - начал свой рассказ Ларионов. - В летний период мы набирали до 20 добровольцев, которые после обучения сдавали зачеты по оказанию первой помощи утопающим и дежурили на всех городских пляжах. На сегодняшний день мы обслуживаем акваторию протяженностью всего километр. Не хватает людей, снаряжения и плавсредств.
До последнего времени станция финансировалась из областного бюджета, находясь в ведении государственной инспекции по малым судам. В декабре 2002 г. ее передали в федеральный бюджет.
- Если бы бухгалтер не успел собрать все необходимые документы, наша станция уже бы не существовала. Именно по этой причине количество наших коллег в масштабах страны значительно сократилось. Нам удалось выжить. Складывается такое впечатление, что станция вновь находится в зачаточном состоянии, - продолжает Юрий Павлович. – Без нашей службы не обойтись. Даже сейчас, когда чрезвычайными ситуациями в Орске занимаются спасатели МЧС, люди все равно обращаются к нам, когда дело доходит до происшествий на воде. Непонятно, зачем разваливать службу, чтобы потом вновь ее возрождать.
О развале Ларионов заговорил неслучайно. Сейчас спасатели расположились в подсобном здании. Бывший административный корпус уже списан и находится в аварийном состоянии. Грибок подточил деревянные конструкции, и их пришлось зимой пустить на топку. В цокольном этаже была оборудована комната для инвентаря. Когда зашли туда, сразу же почувствовали запах сырости.
- Если здесь постоишь 10 минут, то начнешь мерзнуть. Вот от этого угла, - Ларионов указал на притолоку двери, - постоянно ползет грибок, мы едва успеваем его счищать.
На стенах развешены наглядная агитация и образцы спасательных средств: доски, жилеты. Ранее в доме располагался медпункт, кабинет директора, а сейчас в помещениях только пыль и гулкое эхо, которое бродит в пустых стенах.
- Это нужно показывать рыбакам, которые выходят на еще не окрепший лед, - Юрий Павлович показал на стенды. - На нашем участке зимой их всегда много.
Помещение, в котором ютятся спасатели, также в аварийном состоянии. Оно было построено в 1961 году из шлакоблока, который от времени уже начал крошиться. Для того, чтобы несущая стена не обрушилась, под нее поставлены подпорки.
- К зиме начинаем готовиться с весны, - говорит Юрий Павлович. - Центрального отопления у нас нет. Приходится обогреваться печками. Уголь стоит денег, которые выбиваем с большим трудом. Сейчас мы заготавливаем дрова. Слава Богу, появился телефон. До этого 2 года не было даже электричества.
Несмотря на сложное положение, работа водолазов менее востребованной не стала. Работают по всему восточному Оренбуржью. Не так давно водолазы выезжали в Светлинский район, где мотоцикл с пассажирами рухнул в проем размытого половодьем моста. При аварии утонула женщина, а специалистов вызвали спустя шесть дней после трагедии.
- По всей видимости, люди ждали, когда труп всплывет. Когда этого не произошло, вызвали нас. Это только в кино показывают, что под водой отличная видимость, на самом деле работали на ощупь, в кромешной тьме. Труп женщины нашли, он зацепился за конструкции моста, которые остались под водой.
Та оплата, которую водолазы получают за свою работу, несоизмерима с психологической и физической нагрузкой, которая ложится на их плечи.
- В среднем на минимальную подготовку подводника уходят полтора месяца, но это только теория. На практике далеко не все могут заниматься нелегкой работой. Многие не в силах перешагнуть психологический барьер и испытывают панический ужас перед глубиной и тем, с чем приходится встречаться, выполняя задание.
Многие не могут работать из-за физиологических особенностей, например, если речь идет о лор-заболеваниях. На глубине они будут испытывать боль в ушах, не смогут дышать сжатым воздухом.
Ларионов рассказал, что видел трупы под водой всего 3 или 4 раза за свою многолетнюю практику, так как практически всегда водолаз работает в темноте. Он ориентируется по пузырькам углекислого газа, которые выходят на поверхность. В любом случае, для человека с неподготовленной психикой – задача почти непосильная. Недаром стаж водолазам засчитывается по «горячей» сетке.
- Когда ищем утопленников, я иду, пока не обнаружу препятствие или же не зацеплюсь за что-либо. Бывают и промахи. В таких случаях операция длится несколько дней. Раньше директора совхозов знали даже наши домашние адреса, и когда тонула техника, сразу же давали знать. Сейчас акционерные общества денег на это не выделяют. Если механизатор утопил машину, то как ее достать – личная проблема водителя. В таких случаях мы приходим в парк, изучаем аналогичную модель техники и ищем крепкие части, к которым можно будет прикрепить тросы. Нащупывать технику под водой удается с помощью магнита. За годы моей работы не раз бывал в Домбаровской угольной шахте, на Каргалинском водохранилище в Казахстане.
Большая проблема на спасательной станции и с водолазным снаряжением. В наличии остался всего один гидрокостюм, которому уже 10 лет. Снаряжение стоит очень дорого, и потому единственный комплект постоянно ремонтируется.
- Вообще, срок жизни одного гидрокостюма – год, после чего он должен списываться. Для нас это непозволительная роскошь – рассказывает Ларионов. Хотя по технике безопасности пользоваться нашим аквалангом уже нельзя. Хорошо еще, что многие люди, в былые времена купившие костюмы, приносят нам ремкомплекты. Многие, насмотревшись научно-популярных фильмов, брали их и разочаровывались. Такой красоты, как показывают по телевизору, в наших местах не увидишь. После этого акваланг обычно оказывался где-нибудь в гараже. Спустя несколько лет хозяин приносит его нам. Но есть одно существенное «но». Гидрокостюм должен храниться при определенной температуре. После каждого погружения положена просушка, иначе от ржавчины может отказать клапан, что для водолаза означает верную смерть. Особенно сложно работать зимой в сельской местности. Котельные, как правило, функционируют плохо, и температура в помещениях низкая.
Не лучшим образом обстоят дела и с плавсредствами. На спасательной станции не осталось ни одной лодки. Некоторые пришли в негодность от времени, другие пострадали от рук охотников за металлом. Был даже катер, но на второй год эксплуатации пришли в негодность трансовая доска и двигатель. По всей видимости, был какой-то заводской брак.
Ушли ценные специалисты. Многих не устроила зарплата. Даже на вызовы некоторые ехать отказываются только потому, что, скажем, сидя за баранкой грузовика, за день могут заработать гораздо больше, нежели, погружаясь под воду и рискуя при этом жизнью.
Сейчас в гараже спасательной станции стоит единственная моторная лодка, да и та принадлежит жителю Старого города. При надобности он разрешает ее использовать. Конечно, это неправильно, что служба, которая занимается спасением людей, была пущена под бюрократический пресс, но есть надежда, что спасательная станция возродится.