Подпольный нефтезавод работал рядом с ОНОС

Приехавшие из Чечни говорят, что поставки кустарного топлива оттуда перекрыты. Зато подпольные нефтезаводики стали размножаться в мирных, полностью контролируемых федеральной властью регионах. Не стало исключением и Оренбуржье, поскольку на “левое” топливо всегда есть спрос среди колхозно-фермерских хозяйств, автоколонн и небольших заправок. Эти клиенты к качеству топлива нетребовательны (“Трактор поедет и на пиве!”), закупают большие партии горючего напрямую. На дорогах попадаются и бензовозы, которые торгуют горючим “с колес”. Какое еще топливо может продаваться на рубль ниже его себестоимости? Обнаружить подпольное производство не так-то просто, поскольку нелегалы работают осторожно, под прикрытием. Но рано или поздно их ловят и разоблачают…ЗНАКОМСТВО
В первых числах декабря в Октябрьский РОВД позвонил аноним и сообщил о местонахождении нефтеперерабатывающего мини-завода. Следственно-оперативная группа Октябрьского РОВД совместно с ОМОН, ДПС, службой безопасности ОНОС тут же выехала на место. На территории базы СУ-5 ЗАО “Трест “Орскпромстрой”, огороженной забором из плит, стояла колонна из оцинкованного металла высотой 9,5 метра. Слева от нее разместился подземный резервуар, колонна соединялась трубопроводом с девятью цистернами. Были здесь и насос, датчики давления. В целом установка походила на гигантский самогонный аппарат. Ее обслуживали трое мужчин, которые представились работниками фонда “Детство”. Правда, никаких документов, подтверждающих законность этой деятельности, у них не оказалось. Примерно через полчаса на базу приехал сам директор благотворительного фонда “Детство” Ю. Милехин и пояснил, что это самодельная установка для производства печного топлива и что все необходимые документы у него имеются, но хранятся дома. Тогда милиционеры предложили Милехину проехать в РОВД для разбирательства. Образцы жидкостей, взятые из емкостей, были направлены в лабораторию ОНОС на химическую экспертизу.
Водитель бензовоза, стоявшего недалеко от установки, должен был закачать углеводородную смесь в цистерну и отвезти ее туда, куда скажет Милехин. Он уже приезжал сюда для перекачки мазута из емкости в емкость и один раз перевозил печное топливо в Новотроицк. Правда, сертификата, разрешающего перевозку взрывоопасных веществ, у водителя не оказалось. В тот же день на базе “засветился” еще один бензовоз, принадлежащий автоколонне № 2. Водитель сказал, что получил от главного снабженца автоколонны задание отвезти сюда 7416 литров бензина на хранение. По документам бензовоз заправлялся на орской нефтебазе.
По выявленным фактам было возбуждено дело об административном правонарушении. В ходе разбирательства Милехин стал утверждать, что собрал установку для очистки грунтовых вод от нефтепродуктов, а сырье для экспериментов купил в Башкирии. Хотелось верить, что произошло недоразумение и под боком у ОНОС действительно работала безобидная установка, призванная улучшить городскую экологию. Но факты говорили обратное: на базе хранились десятки тонн горючего. Случайно оброненная горящая спичка могла породить пожар или даже взрыв.
ПЕРВОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
Это предположение не лишено оснований, поскольку в сентябре прошлого года на этой базе был пожар. Горели сами емкости и нефтесодержащая жидкость в них, а пламя было столь сильным, что “подпольщики” обратились в службу 01. Когда пожарные потушили огонь, Милехин пояснил, что его установка - котельная, благодаря которой отапливаются близлежащие помещения. Объясняя сейчас причину того пожара, он утверждает, что ею стала брошенная сигарета. В то время как один из работников признался, что в тот злополучный день производились испытания установки, а взрыв произошел из-за сильного давления в трубопроводе. Почему еще тогда, в сентябре, пожарные не сообщили об инциденте в милицию, остается загадкой. Впрочем, в этой истории еще немало непонятного. Как нам стало известно, сотрудники милиции выезжали на вышеупомянутую базу не раз и даже собрали материалы по обвинению в производстве горючего с последующей продажей, однако смогли привлечь Милехина лишь к административной ответственности за неиспользование контрольно-кассовых машин. Хотя при первом “знакомстве” мини-завод был опечатан милиционерами, он продолжал функционировать, о чем свидетельствуют документы от 10 декабря.
ФОНД ИЛИ ЧАСТНОЕ ЛИЦО?
В судебном заседании по делу об административном правонарушении Милехин не признал себя виновным и пояснил, что он, не имея специального образования, самостоятельно сделал проект установки для очистки грунтовых вод от нефтепродуктов, приобретал для этого необходимые технические устройства и емкости, занимался монтажом установки с помощью наемных рабочих. Участок земли, на котором размещалась установка, по словам Милехина, был выкуплен им у “Орскпромстроя” за 250 тысяч рублей. Причем договор купли-продажи на момент проверки оформлен не был.
«Экология города в опасности, надо действовать», «Планировал, что прибыль от работы установки пойдет на благотворительность» - это далеко не полный перечень красивых фраз, которые звучали в зале суда. И они вполне бы подошли для пламенной речи, призывающей поддержать благие начинания фонда. Защита же строилась на утверждении, что “Детство” никакого отношения к административному правонарушению не имеет, и дело нужно закрыть, поскольку отсутствует состав правонарушения. Так все-таки кто же нарушил закон: частное лицо или юридическое? Этот нелегкий, принципиально важный вопрос предстояло решить суду, ведь от него зависела мера наказания.
Выяснилось, что Милехин является единственным учредителем, директором и работником благотворительного фонда “Детство”, который был зарегистрирован в 1997 году. За все это время на средства фонда проведены лишь три мероприятия для детей. Последние годы “Детство” никак не проявляло заботу о ребятишках, сосредоточившись на иных целях. Самое время вспомнить об Уставе фонда, в котором говорится, что он “является некоммерческой организацией и не имеет цели извлечения прибыли”. На главном месте должно стоять обеспечение социальных прав и законных интересов детей-сирот, детей-инвалидов, а также ребятишек, оставшихся без попечения родителей. В основных же задачах “Детства” наряду с другими значатся… закуп и реализация ГСМ. Из Устава мы также узнаем, что “Фонд вправе для достижения целей… осуществлять предпринимательскую деятельность”. Чудеса изобретательности, да и только. Но юридическое лицо, помимо государственной регистрации, должно получить лицензию, разрешающую заниматься тем или иным видом деятельности, в том числе и хранением продуктов нефтепереработки. Суд решил, что субъектом правонарушения является юридическое лицо, поскольку лицензия, разрешающая очищать грунтовые воды от загрязнения нефтепродуктами, выдана комитетом природных ресурсов области благотворительному фонду “Детство”. В условиях этой лицензии предусматривалась разработка проекта проведения лицензируемой деятельности, при этом лицензиат должен был руководствоваться действующими законодательными и нормативными документами РФ. Проект планировалось представить на Государственную экологическую экспертизу еще в январе 2003 года, однако это условие осталось невыполненным. То, что именно фонд стал прикрытием незаконной деятельности, свидетельствует и договор купли-продажи 100 тонн техногенного вторичного углеводородного сырья (ТВУС) с ООО “Славатский участок Спецэнергосервиса”. Сырье покупалось для использования его в качестве компонента печного топлива или переработки.
А БЫЛО ЛИ ПРОИЗВОДСТВО?
Мировой судья Е. Никишина признала благотворительный фонд «Детство» виновным лишь в хранении продуктов нефтепереработки на опасном производственном объекте, поскольку была ограничена рамками протокола от 10 декабря, в итоге был назначен штраф в 50000 рублей с конфискацией установки. Производство же отошло на второй план вместе с признанием работника, что в его обязанности входит поддерживать в рабочем состоянии установку по переработке мазута. Не “пригодилось” и заключение химической экспертизы, где говорится, что взятые пробы – это не вторичное сырье, а нефтесодержащая жидкость, что не исключает возможности переработки её в горючее. В ходе следствия Милехин признался, что вторсырье ему поставляли из Башкирии, а он перерабатывал его на топливо, но на суде директор фонда заявил, что в милиции он дал недостоверные показания, поскольку ему предложили сделку – незначительный штраф в обмен на признание.
Это как же надо болеть за городскую экологию, чтобы выложить за идею довольно круглую сумму? 250 тысяч рублей ушли на аренду участка земли в промзоне, немалые средства потребовались на покупку углеводородного сырья, цистерн, установку. Откуда “дровишки”? Из лесу, вестимо… Выяснилось, что Милехин ранее привлекался к административной ответственности за использование иностранной рабочей силы при строительстве коттеджа. Впрочем, к делу это не имеет никакого отношения. Или почти никакого… Сомневаюсь, что правоохранительным органам удастся возбудить уголовное дело за незаконное производство и сбыт, поскольку при существующих обстоятельствах доказать это практически невозможно.
Постановление от 24 декабря по делу об административном правонарушении обжаловано, и его рассмотрением теперь займется Октябрьский районный суд. Не исключено, что отдельные факты, о которых идет речь в статье, будут оспорены, сняты и признаны бездоказательными. “ОХ” намерена следить за дальнейшим ходом судебных разбирательств по этому делу.