Весна в Некрополе. Город может отравиться трупным ядом

Гроба с размытого кладбища Плывут по улицам! Народ Зрит божий гнев и казни ждет. А. С. Пушкин И явились им мерзости того, что они творили, и постигло их то, над чем они издевались. Коран. Сура 46, аят 32. Весна нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь. Это не злая ирония над городской властью, для которой паводок, по всей видимости, стал неожиданностью. Весна неотвратима. С наступлением погожих дней горожане и МУП ПО «Реквием» начали благоустройство кладбищ, вот только вряд ли кто мог предположить, что естественное для весны наводнение размоет песок рутинных забот, обнажит краеугольные камни проблем, черный ил хронической бедности и, в конце концов, спровоцирует войну за жизнь живых и память о мертвых.НА БРАТСКИХ МОГИЛАХ НЕ СТАВЯТ КРЕСТОВ
Перовское кладбище, больше известное орчанам как старогородское, закрыто еще в начале шестидесятых. Если бы не проходящая рядом магистраль, то погост был бы идеальным оплотом тишины. Легкое дуновение ветра - и слышится шелест прошлогодней травы. Многие надгробные камни выцвели под многолетними дождями, летними суховеями и ледяным зимним небом. Некоторые захоронения датируются восьмидесятыми годами XIX века. Уже невозможно прочитать, кто покоится в обрушенном склепе, видна лишь дата «1887» и надпись «мир праху твоему».
Кладбище в Старом городе по-своему уникально, ведь здесь, кроме исторически ценных склепов и ярких образцов похоронной архитектуры позапрошлого столетия, оставили след и гражданская война, и Великая Отечественная.
Признаюсь, я не переставал удивляться и вместе с тем огорчаться, когда видел склепы, зияющие провалами, старые просевшие могилы, чугунное литье. Мой провожатый рассказывал: «Здесь был похоронен батюшка, а вот тут купеческая могила».
Поводом для огорчения послужили запустение и та небрежность, с которой мы относимся к памяти усопших, павших солдат и, прежде всего, к истории.
Можно было представить, что переместился в другую эпоху, если бы не кощунственные надписи на вековых надгробиях. «Чикатило жив», «менты казлы», «здесь был 7 «б». Разумеется, орфография оставлена без изменений. Быть может, мы сейчас бессильны оттого, что не можем оградить от бед вечное и, вместе с тем, беззащитное – память павших. Лев Гумилев в свое время писал: «Погибают все. Но потеря лучших заметна… Они гибнут ради будущего. И только благодаря тому… возможно будущее».
Мемориал воинам, погибшим от ран в госпиталях во время Великой Отечественной войны, находится в сносном состоянии, но уже вряд ли удастся установить имена похороненных в братских могилах гражданской войны. Их и заметно только потому, что почва сильно осела, образуя небольшие овражки.
Зима 1918 года была холодной. Белые казаки захватили Оренбург. В городе учинена расправа над красноармейцами и их семьями. Расстрелян каждый сотый житель. Остатки соединения Красной Армии переброшены на защиту Орска. Усилено и войско атамана Дутова. Оно прекрасно вооружено японскими и американскими винтовками, пулеметами и пушками. Орск находится в осаде, и образуется «котел». События тех дней хорошо отразила в повести «Ноев ковчег» Лидия Сейфуллина. В первые дни Октябрьского переворота единственная гостиница маленького уездного городка превращена в «Ноев ковчег», где помещаются и представители новой Советской власти, и эсэры, и единственный в городе дворянин судья Холодковский, прячущий в сундуке золотой чайный сервиз – «подарок от царя». Орск переживает первые дни Советской власти, которая справляется с окружающими ее опасностями только путем решительных, часто весьма рискованных действий. Кроме врагов, притаившихся в самом городе, надвигаются еще угрозы со стороны казаков, «бурей в главари выкинутых». Большевикам приходится ликвидировать нарастающее восстание в самом городке, разлить погреба спиртного завода, служившие очагами брожения, а затем организовать уже правильную оборону города, который, в конце концов, переходит во власть казаков.
Красноармейцы оставили Орск, отойдя в сторону Актюбинска. Казаки, ворвавшись в город, пленили солдат, прикрывавших отход, и расстреляли их на Соборной площади. Сегодня на этом месте расположился индустриальный колледж, а расстрелянные красноармейцы покоятся в братской могиле.
О ней напоминает только земляная впадина, однако скоро может исчезнуть и она. Сады, соседствующие с кладбищем, разрастаются, и один огород уже захватил краем часть братской могилы. Иные участки находятся менее чем в 10 метрах от ближайших захоронений. Проблем у такого садоводства несколько. Во-первых, согласно Федеральному закону «О погребении и похоронном деле» территория кладбища может использоваться под зеленые насаждения, но спустя 25 лет после захоронений, да и то при условии, что останки будут выкопаны и преданы земле в другом месте. Естественно, что под зелеными насаждениями подразумеваются никак не картошка и морковь, да и перезахоронение – дело дорогое. Неужто комитет по архитектуре выдал противоречащее закону разрешение? Вряд ли. Другая проблема самая серьезная…
ПРАКТИЧЕСКАЯ ТОКСИКОЛОГИЯ
Трупный яд – коллективное название, придаваемое ряду самых разнообразнейших веществ, отчасти возникающих благодаря тем многоразличным химическим процессам, которые наступают в трупе непосредственно после смерти и касаются главным образом разложения внутренностей и жидкостей тела, отчасти же вследствие находившихся еще при жизни в данном организме гнилостных микроорганизмов. Это определение из пособия по хирургии немецкого ученого Магнуса Блауберга.
Предельно допустимое содержание биомассы обеспечивает жизнедеятельность этих организмов в течение нескольких десятков лет, а, следовательно, их проникновение в грунтовые и поверхностные воды на протяжении очень долгого времени. Самое страшное то, что микроорганизмы мигрируют. Это может происходить и по пищевым цепочкам, то есть через растения, молоко и мясо животных, питающихся загрязненными кормами, выращенными в непосредственной близости от захоронений. В почве кладбищ также постоянно находятся грызуны, клещи – переносчики инфекций, заражающие поверхностные и подземные воды лептоспирами, сибирской язвой, туляремией и даже чумой. Можно представить, какие «витамины» получит выращенный на кладбище картофель.
Неприемлемое, с точки зрения экологии, размещение некрополей зачастую является серьезной проблемой при сильном загрязнении, ведь почва не служит фильтрационным барьером, а сама отдает загрязненные вещества в растворы, становясь как бы источником биологического и химического загрязнения.
Таким образом, проходящие через нее почвенные воды загрязняются и при попадании в грунтовые воды способны изменить их химический и бактериальный составы. В тех же случаях, когда зараженная вода используется для питьевого водоснабжения, исход очевиден – распространение эпидемиологических заболеваний. Примеров тому предостаточно. Это периодически происходит в Архангельске, где во время активного таяния снега вода, содержащая возбудителей кишечных инфекций, попадает непосредственно в реку. Еще более критическая ситуация сложилась в Костромской области, где местные власти решили разместить загородное кладбище в деревне Конино на уникальном месторождении подземных вод, оставив таким образом жителей без резерва чистой питьевой воды. Вспомним хотя бы позапрошлогоднее наводнение на Кубани и Северном Кавказе. Достаточно посмотреть хронику, и становится как-то не по себе. Невольно задумываешься, стоит ли открывать кран и подставлять под струю кружку.
В 2002 году в Южном Федеральном округе в период с 21 по 30 июня в зоне бедствия зарегистрированы 224 случая инфекционных заболеваний, в том числе у 108 детей в возрасте до 14 лет. В Ставропольском крае и Карачаево-Черкесии 4 человека заболели гепатитом А. В Краснодарском крае по эпидемическим показателям иммунизирована 1 тыс. человек против лептоспироза, 50 – против сибирской язвы, 65 – против брюшного тифа. В Кочубеевском районе Ставропольского края привиты 1 тыс. 100 детей от гепатита А. Населению выдавались препараты для профилактики дизентерии и сальмонеллеза. Одной из самых острых проблем было восстановление централизованного водоснабжения, без которого остались 120 населенных пунктов с населением почти 219 тыс. человек. Вода подвозилась автоцистернами и в бутылках. При этом автоцистерн остро не хватало. В зонах затопления оказались 40 кладбищ и 12 скотомогильников. В частности, в Краснодарском крае затоплены 11 кладбищ и 3 скотомогильника, в Ставропольском крае - 6 кладбищ и 7 скотомогильников, в Северной Осетии – Алании – 7 кладбищ, в Адыгее – 14 кладбищ и 2 скотомогильника. Проблема обостряется еще и несовершенством проектировочных работ, связанных с организацией кладбищ. Согласно Федеральному закону «О погребении и похоронном деле» не допускается размещение кладбищ «на берегах озер, рек и других открытых водоемов, используемых населением для хозяйственно-бытовых нужд, купания и культурно-оздоровительных целей». Чтобы минимизировать вероятность заражения воды, согласно все тому же закону «…не разрешается размещение кладбищ на территориях со стоянием грунтовых вод более двух метров от поверхности земли при наиболее высоком их стоянии, а также на затапливаемых, подверженных оползням и обвалам, заболоченных». В то же время соблюдение только этого критерия и пренебрежение остальными не решит проблемы, поскольку экологически состоятельным некрополь можно считать лишь при выполнении в комплексе всех требований к содержанию кладбищ.
ОПЕРАЦИЯ «ТАЙФУН»
Человек, представившийся Равилем, пришел просить помощи в редакцию. «Я на мусульманском кладбище сына похоронил. Теперь могила от воды просела, сильно пострадал памятник. Как быть в этой ситуации?» Уже через час десант «ОХ» был в плавающем некрополе. Вместе со смотрителем мы проехали через ворота со звездой Давида на одной створке и полумесяцем – на другой. С трудом пробравшись через сухостой и репейники, мы увидели печальную картину разрушений во всей ее мрачной красе. Могилы совсем свежие. На мемориальных досках – 2003–2004 годы смерти. Некоторые памятники лишь верхушкой выглядывают из воды.
«В этом году, чтобы спустить паводок, пришлось разрушить часть дороги. Вода ушла, но теперь у нас новые неприятности. Кладбище отгородили от поселка Билибей дамбой, и, повторись наводнение, здесь образуется озеро», – рассказывал смотритель.
Директор МУП ПО «Реквием» В. Пискунов, к которому мы обратились за комментарием, подробно нарисовал на листе схему кладбища и инженерных сооружений. «Я обращался с письмом к главе Советского района Дубинкину. В нем говорилось, что сооружения ставят кладбище на грань уничтожения, но компромисс пока не найден», – рассказал Владимир Михайлович. На одной чаше весов оказалась судьба жителей Билибея, которые постоянно попадают в зону затопления, на другой – память об усопших и чувства родственников, которые в один прекрасный день могут попросту не обнаружить могилу дорогого человека.
В общем, картина предельно ясна. Когда в 2000 году мы с фотокорреспондентом Горбуновым плавали на лодке по Билибею, то слышали много гневных выступлений. Жители подтопленных домов, стоя на крышах построек, требовали компенсации. Того, что им полагается по закону. А мертвые, как известно, срама не имут и, что самое главное, денег не просят.
Схема инженерных сооружений очень проста (см. рисунок), вот только для того, чтобы довести ее до ума, средств много надо, а их, конечно же, нет. Под дорогой, ведущей на кладбище, проложены дренажные трубы. Одна беда – диаметр слишком мал, и находятся они в метре от земли. Вода так и держится в оврагах. Она так и будет там, если, конечно, лето не выдастся засушливым. Глава Советского района С. Дубинкин, у которого мы спросили, как же найти компромис-сное решение, ответил: «Мне нравится постановка вопроса. У нас много людей, понимающих суть проблемы, но нет специалистов, которые могут на скудные средства сделать работу. Чтобы паводок не беспокоил жителей поселка и Урал не затопил кладбище, нужно либо поднять дамбы, либо углубить дно реки. На сегодняшний день сооружения могут выдержать уровень в 5,3 метра. Я понимаю, что сталкиваются интересы людей, которых каждый год затапливает, и тех, чьи родственники покоятся на кладбище. Мы все смертны, и память – это святое, но должна быть какая-то конкретная программа. В данном случае я вижу только два выхода - или восстановить дамбу, или приостановить захоронения. В идеале для воды должен быть обводной путь вокруг кладбища, но для этого нужно сделать дренажную систему и проложить под дорогой трубы другого диаметра, да и расположить их нужно в другом месте. Пока же придется вскрывать дорогу».
ПОСЛЕ НАС ХОТЬ ПОТОП
Получается занимательная головоломка, выходит, что проблема на данный момент неразрешима. С одной стороны, кладбище нельзя располагать в затопляемой зоне, с другой – нет денег, чтобы место захоронений соответствовало законодательным требованиям. Обводной канал накладен, перенос кладбища – вообще из области научной фантастики. Либо Билибей будет плавать, либо очередная весна сотрет некрополь с лица земли. Но дамба выстроена, в этот проект вложены деньги, и сносить ее никто не будет. Остается один путь – сделать хорошую дренажную систему. Вот только озаботится ли этим местная власть в нынешнем году? Скоро выборы, и складывается впечатление, что в чиновничьих головах уже давно созрела мысль: «После нас хоть потоп». И он, без сомнений, будет.
Интересно, а задумывался ли кто-нибудь из власть имущих, что же будет в том случае, если кладбище в половодье превратится в озеро. С момента последних захоронений не то что 25 лет – года не прошло. Сколько вредных микроорганизмов и токсинов примет Урал в свои воды, и что случится тогда?
Наверняка головной боли прибавится и у комитета по экологии, и у СЭС. Дай-то Бог, чтобы никаких эпидемий не возникло, а то и у прокуратуры появится еще одна забота. Но не кажется ли все это слишком сложным?
На мусульманском кладбище увидел мужика, который, устроившись на суше, расставил сети на затопленном участке и ждал улова. Говорил, что карась тут ходит хороший. Я с ним общался долго. Вы думаете, мужик рыбачил, чтобы накормить семью? Если так, то вы слишком наивны,
и мой вам совет – поинтересуйтесь происхождением свежей рыбы, прежде чем покупать ее у случайного торговца.

Фото Д. Бикбова.