Рыбалка на Джусе

В северо-восточной части Новоорского района в скалистых холмах петляет речка Джуса, впадающая в рукав Ириклинского водохранилища. Капризная речка, но и любимая рыбаками. Вот и нам захотелось почувствовать бьющегося на крючке килограммового карася, которого еще надо умудриться вытянуть из жухлого прошлогоднего камыша. Природа на Джусе неприметная. Каменистые зеленеющие холмы, за которыми распластана знаменитая Чилектинская степь, да чахлые лесополосы вдоль полей на другом берегу окружают извилистую реку с почти стоячей водой. Уровень воды подпирается плесом Ириклинского водохранилища и в течение суток может меняться.
Речной карась, почувствовав изменение погоды или колебание уровня воды, может отказаться от кормежки – попробуй тогда дождаться поклевки. Но обильные заросли камыша, как большие пастбища, и карась в этих местах нагуливает приличные размеры.
Наш видавший виды «Жигуленок» субботним утром бодро «прошуршал почти сотню километров по асфальту. В Новоорске останавливаемся у водопроводной колонки набрать питьевой воды.
С Адамовской трассы дорога сворачивает на Добровольское – поселок с пустыми глазницами оконных проемов двухэтажных домов и другими строительными развалинами по окраинам некогда процветавшего степного села. Асфальт здесь и кончается. Дальше ехать предстоит по проселкам. Минут двадцать глотаем пыль степными дорогами и, наконец, добираемся до вожделенной цели, оказавшись почти последними в разноплеменной автомобильной орде, рассыпавшейся по обоим берегам реки.
Самым сложным делом в походе за карасем оказывается поиск стоянки с удобным для рыбалки местом. Требования простые: открытые плесы и обрывистые берега не подходят. Нам надо найти плантации прошлогоднего поломанного камыша с вырванными в нем небольшими окнами для поплавков. Можно просто найти понравившиеся камышовые заросли, залезть в воду с секатороми подготовить место для будущей рыбалки.
После получасовых скитаний вдоль берега выбираем не самое лучшее, но все же подходящее местечко. Мы уже знаем, что клева нет. За часы упорного сидения у воды приехавшие с вечера рыбаки поймали по паре, а то и меньше «лаптей». Окуньки и ерши на такой рыбалке считаются мусором, уничтожающим наживку из червей, и народ к ним относится с тихой ненавистью. Мудрый хозяин наших «Жигулей», наиболее опытный рыболов, заявляет, что все нормально, нужный карась приплывет и клюнет, но не сразу. Можно пока распаковываться, прикармливать рыбу, готовить удочки, да и позавтракать не мешает.
Первый азарт рыбака, знакомый только истинным фанатам этого дела, «съедает» первый час рыбалки. Натягивая по очереди резиновую химзащиту, мы лезем в воду. Главное, постараться устоять на пологом и достаточно скользком илистом дне, нечаянно не черпануть холодной воды, убрать все подводные пакости, за которые потом будет цепляться крючок.
Холодная вода непривычно обжимает резину, делая доморощенного водолаза похожим на поплавок. Забравшись по пояс в воду, понимаешь, насколько этот труд нерационален. Пока вода не замутилась, видны все водоросли, но достать их все равно нельзя – руки коротки. А погружение в глубину ограничено верхней кромкой резинового комбеза, за которую вот-вот зачерпнешь воду Джусы.
Но все «священнодействия» совершены, прикормка брошена, удочки расставлены. Остается дожидаться начала клева. А заодно и перекусить. Обед на берегу реки напоминает классическую живопись. Двое благодушно возлежат у накрытой «поляны», третий временами бросается к кромке воды и встает в стойку охотничьей собаки, согнувшись к удочкам, поедая глазами дрогнувший поплавок.
Первый «успех» еще не огорчает – мелкие окуни, подразнив для приличия поклевкой, заглатывают наживку почти до хвоста и спокойно сидят на крючке. Обед получается благодушно-поспешный. Посмеиваясь над бедненьким уловом, мы разбегаемся к удочкам, а затем через короткое время обнаруживаем, что наш самый опытный рыболов мирно спит в тенечке своего автомобиля.
Не сразу, но понимаем, что он, конечно, прав. Клева надо просто дождаться, а наступающую полуденную жару переждать с наибольшим комфортом. Комфорт на реке – это прохлада и удобное сидячее место. И хороший чай, помогающий переносить жару. Второй участник нашего трио, облачась в комбинезон, уходит с удочками в воду. Мне остается обустраивать местечко на берегу для рыбалки с удобствами.
Клева по-прежнему нет, и есть время оглядеться по сторонам. Неподалеку устроились с удочками сельчане. Это видно по прокаленным солнцем и ветрами лицам, совершенно не загорелым шеям и рукам, которые обнажены ради субботнего отдыха у воды. С ними, вероятно, жена младшего из рыбаков. Ей поставили палатку и включили музыку. Неприкаянно послонявшись по пустому берегу, женщина спряталась в тени укрытия и на солнцепеке благоразумно не показывалась. Поодаль в камышах изваяниями застыло несколько профессионалов, готовых сутками ожидать свою добычу.
Противоположный берег реки довольно живописен заполнившим его народом и транспортом. По склонам холма расставлены черные внедорожники, серебристого цвета японские легковушки, а также зеленые, красные, желтые, синие представители отечественного автопрома. Самым экзотическим зверем в этом железном стаде «пасется» по склону горбатый и ушастый «Запор». Хозяева полутора десятков автомобилей так же живописны, как и их транспорт. Благополучные любители карася приезжают на рыбалку в походных жилетках с многочисленными карманами, со складными столами и стульями, шатрами-тентами. Или просто защитными зонтиками – теми, что торговый люд ставит над собой в летнюю жару на асфальте местных базаров. Единственная униформа – черные болотные сапоги. Они на каждом втором рыболове-любителе.
Солнце неспешно уходит к закату, но вечерний клев сенсацией, к сожалению, не становится. Если не считать, что какой-то подводный гигант просто оборвал на одной из удочек леску под самое удилище. Пришлось переоснащать самую уловистую удочку. К прозе жизни относятся и несколько жестких зацепов. К вечеру общей добычей компании стало несколько средненьких карасей да «белая» рыбья мелочь.
Дополнительная разведка берега показала, что самые камышовые места неподалеку освободились, и можно перебраться на более перспективное место. Переезжали уже после захода солнца, Первым делом закинули удочки и успели поймать пару увесистых золотых карасей, заметно улучшивших настроение. Небольшой вечерний совет решал одну проблему – оставлять удочки с наживкой в воде или не оставлять. Севший на крючок карась бед мог наделать немало, запутав до безобразия леску в камышовых зарослях. Решили рискнуть, потому как садки почти пустые. И не прогадали: утром на одной из удочек сидела самая крупная рыбина, настоящий «лапоть».
Ночной костер на степной реке – редкость. Дрова надо либо привозить с собой, либо собирать хворост и высохший навоз пасущейся в округе скотины, поэтому большинство пользуется походными примусами. На бензиновой горелке нехитрый ужин готовится быстро. А затем наступает очередь неспешной беседы да рыбацких баек под яркими звездами прозрачного степного неба. И с непременными шутками о том, что чистый воздух Джусы опасен привыкшему к промышленному смраду городскому жителю.
Неспешное застолье и тишина над рекой иногда прерываются разноголосым и радостным ревом молодых глоток гуляющих большой мужской компанией где-то поодаль. Но они веселят сами себя и народу, ночующему у реки, в общем-то, не мешают.
На сон у реки ночь отводит от силы часов пять, не больше. Утренняя прохлада быстро поднимет на ноги готового к азартному продолжению ловли рыбака. И уже подъезжают следующие партии любителей, присматривают местечки поуловистее, расспрашивают, как клев.
Утреннее ожидание удачи постепенно сменяется растущим напряжением. Время идет, взмахи удочки являют настороженным соседям очередного окунька. И лишь изредка кто-то тянет по камышовым зарослям золотистую рыбину. Даже самые прожженные удильщики, в ряд стоящие по пояс в зарослях, только изредка тянут из воды заветную рыбину.
От несбывшихся надежд даже берег реки становится неприглядным, пустые бутылки, разбросанные под кустами ивняка, просто кричат о человеческом безобразии. И режут глаза отсвечивающие на солнце жестянки из-под пива. Вспоминаешь, что накануне в этом месте рыбачили упакованные в иномарки, сидевшие за переносными столами на складных стульях немолодые мужики. Нет, дело не в классовой ненависти, бутылки и прочий мусор оставляют у воды каждый день все новые и новые орды рыбаков. Просто клева нет, а усталость исподволь начинает угнетать.
Напряжение, повисающее в воздухе, снимает простодушная пожилая дама, приехавшая с мужем на красном «Запорожце». Она через десяток минут ожидания добывает из воды приличного карася и ходит в азарте по берегу, повторяя: «Ай, бабуся, какую рыбку поймала, ай, бабуся, какую рыбу поймала». Рыбацкий народ, в утренней тишине слушающий эту «песнь победителя», снисходительно улыбается, ожидая своего улова. Муж этой «бабуси» уже на нерве – он еще ничего не поймал. Еще через десяток минут владелец «Запорожца» поймает своего большого карася и успокоится – не хуже женщины рыбачит.
А над рекой повиснет утро обычного дня, когда поплавок на твоей удочке уже перестает быть центром вселенной. Погода резко меняется, поднимается ветер, с запада идет сплошная облачность, и ожидание счастья с удочкой в руках становится бессмысленным – пора собираться домой, где и воскресным днем найдется немало повседневной мороки.
Сборы неторопливы и невеселы – праздник кончился, весомого приза нет, только поощрительные награды за участие в виде крупненького карася да мелочи на одну сковородку. И еще усталость, как после перекопки садового участка. Дорога домой тянется в суровом дружеском мужском молчании.
В Новоорске снова встреча у водозаборной колонки с другими рыбаками да короткий обмен информацией. Те тоже пробовали рыбачить на Джусе, но позже перебрались на плотину. Говорят, что по ведру мелкого карасика надергали, правда, размеров ведра не уточняют.
И мы, уважая чужую рыбацкую удачу, размерами большой посуды для мелкого карася интересоваться не будем.
Сколько бы рыбы ты ни поймал, удовольствие от состоявшейся поездки придет через день-два, когда забудутся шальной полуденный зной и усталость. И чем дальше, тем приятнее будут воспоминания похода на степную речку. И улов окажется не меньше ведра.
С. НИКОЛАЕВ.