Миротворец поневоле

Профессия научила видеть жизнь в разных ее проявлениях. Иногда очень забавных. Наверное, потому, что пришел в журналистику с фотоаппаратом в руках и годы жизни отдал ради нескольких снимков в газете. Редко, но случалось, что запоминающиеся эпизоды косвенно связаны с национальной традицией выпивать по любому поводу. Хотя и с профессией фоторепортера тоже. По случаю праздника позволю себе вспомнить оригинальные нюансы нашей работы. Лет пятнадцать назад, когда государство вкладывало народные деньги в последние комсомольские стройки, работать мне случилось в заводской газете строившегося промышленного гиганта, а жить в Набережных Челнах. И понадобилось на часок нанять экскаватор, чтобы вырыть колодец на земельном участке, который профком выделил под сад-огород. Словно случайно, но очень кстати попался мне на дороге молодецкий экипаж на самоходном чуде отечественной техники с длинной «рукой» ковша, пригодной для рытья колодца. Даже предполагаю, что они специально катались в том районе для поиска «шабашки». В общем, бригада из двух человек жаждала заработать немного денег и чуть-чуть жидкой валюты. Сговорились мы быстро, ехали недалеко, даже колодец на будущей даче выкопали за полчаса. Опытнейший тракторист цеплял бетонные кольца к ковшу экскаватора проволокой и опускал их один на другой в четырехметровый котлован. Помощник только успевал «нырять» в еще почти сухой колодец и проверять ювелирную точность установки. Затем аккуратненько были засыпаны углы котлована лишней глиной, а хлынувший ливень подровнял земляные огрехи, заливая новенький колодец. Нас же заставил спрятаться в небольшую кабину.
Впрочем, влага небесная уже и не мешала. Я не спеша передал деньги, достал из кофра бутылку водки для окончательного расчета с работниками, как вдруг один из них хлопнул себя по лбу:
– Слушай, друг, узнал я тебя. Деньги и водку взять не могу. Ты мне семью от развода спас.
Поскольку ливень не прекращался, мы, пережидая непогоду, эту бутылку все же распечатали и под редкие грозовые всполохи выслушали оригинальную историю.
Машиниста экскаватора, приехавшего на стройку зарабатывать квартиру своей молодой семье, за «провинности» временно понизили в должности и послали красить детские площадки перед готовыми к заселению домами. Там этого «маляра» мне и довелось сфотографировать для репортажа о новостройке. А, поскольку супруга легкомысленного выпивохи всерьез обиделась на существенную потерю в заработке и затуманившиеся перспективы получения жилья из-за грядущих санкций по линии того же профкома, в семье создалась реальная угроза разрыва.
Наш находчивый тракторист уговорил сначала коллектив не задвигать его в очереди на квартиру, клятвенно пообещав «завязать с этим делом», а затем упросил жену «не уезжать к маме». Самым веским аргументом в семейном диалоге была заводская газета с фотографией «героя», оба были искренне уверены, что портрет «плохого» человека в газете не напечатают.
Вскоре он снова пересел на свой самоходный экскаватор. Семья сохранилась, получила «малосемейку». Мы даже несколько лет жили в соседних домах. Такая вот сила газетной публикации.
А у новенького колодца, поскольку дождь не кончался, беседа получилась продолжительной, и в магазин соседнего поселка пришлось бегать раза два. Не меньше. На те самые деньги, которые мои работники взять уже не могли.
Хорошим был тот ушедший в прошлое год на комсомольской стройке.

УТРЕННЕЕ ЛЕКАРСТВО
Другая «застольная история» случилась под Астраханью. Специальный поезд в 5 часов утра загрузил в свои уютные купе больших начальников, их подчиненных и пишуще-снимающую журналистскую братию. Руководители строительных трестов и министерских главков ехали на стройплощадку Астраханского газового комплекса. Среди песчаных барханов в большой армейской палатке, приспособленной под штаб стройки, в тот день должно было состояться рабочее совещание под руководством заместителя председателя Совета Министров СССР Силаева. Фигура по тем временам сверхавторитетная. Он курировал промышленность и строительство. Слово этого невысокого пожилого человека четверть века назад было гласом небесным для всей номенклатурной элиты государственной экономики.
В вагоне спецпоезда мне тогда пришлось ехать впервые. Все занавески и ковровые дорожки только что с фабрики. Бесплатные закуски, чай, кофе. Из ресторана можно заказать на выбор любой завтрак. Стюарды сверхпредупредительны.
Но, несмотря на ранний час и жарко протопленные вагоны, люди довольно сильно нервничали. На таких совещаниях ордена и инфаркты зарабатывались одинаково легко. И запросто можно было за несколько минут стать безработным. Поэтому для храбрости кто-то доставал из емких портфелей водочку или коньяк. А затем с удивлением узнавали, что проводники этого чудо-поезда получили строгое предупреждение: стаканы не давать, после чая или кофе отбирать не мешкая.
Мои друзья-геодезисты нашли довольно оригинальный способ обойти строгие газпромовские и совминовские запреты. В моем кофре лежали запасные кассеты немецкой цветной пленки, упакованные в алюминиевые стаканчики-футляры. Они в те времена были не меньшей редкостью, чем пленка для профессиональной съемки. Это сейчас пластмассовые баночки для кассет с пленкой знакомы любому фотолюбителю.
Вот эту «посуду» соседи по купе и приспособили для поднятия «боевого» духа. Впрочем, никто и в мыслях не держал «перебрать» перед совещанием с высоким начальством. Ограничились чисто профилактическими медицинскими дозами. Проводники, видя запретное, делали круглые глаза, рассматривая явно приспособленную, но вполне приличную блестящую посуду. Даже просили поделиться секретом, где такую можно раздобыть. Для собственных надобностей.
Совещание состоялось. Мои попутчики остались заниматься детальной планировкой местности, привязкой линий электропередач, автотрасс и прочих будущих коммуникаций. Потом было много другой работы, поездок. Но встречаться с этими геодезистами доводилось еще, случалось ту историю вспоминать и с общими знакомыми. В степях Казахстана и пермской тайге на строительстве нефтяных и газопроводов мы потом еще не раз с теплотой упоминали те незаменимые «стаканчики» из-под пленки фирмы «Агфа» в утреннем рейсе по астраханской пустыне. И проводников, пытавшихся узнать место продажи непонятных рюмок для коньяка.

С. Григорьев