Обожженный ребенок до сих пор не в больнице

Войдя в дом по ул. Пугачёва, сотрудники милиции ЛОВД на ст. Орск обнаружили хозяев и их гостей спящими среди пустых бутылок и окурков. Не спал только трехлетний Данилка. Грязный, сопливый, с явными признаками дистрофии, малыш ползал по полу, чиркая зажигалкой.ОДНА, НО ПАГУБНАЯ СТРАСТЬ
Плечо мальчика еще кровоточит от ожога – днем раньше в поисках еды он опрокинул на себя кастрюлю с кипятком. Любому понятно, что малышу требуется госпитализация, но в больницу его никто не везет. Разбудив мать, 26-летнюю Ирину, сотрудники милиции попытались объяснить, что ее сыну необходима медицинская помощь.
– Не нужно ему в больницу. Я лучше знаю, не вмешивайтесь.
– Кто это у вас здесь?
– Гости. Что, уже и гостей в дом нельзя пустить?
Разбудив девятнадцатилетнего парня, сотрудники поинтересовались, зачем он сюда пришел.
– Водку пить, – ответил он хамовато и отвернулся.
У входа лежит еще одна женщина. В доме она не прописана, но обитает здесь вместе с сыном довольно давно. Никто не обращает на нее особого внимания: лежит да лежит. Кормит ее сын, десятилетний Пашка, собирая милостыню у храма. Так зарабатывал на жизнь и его отец, пока однажды не окоченел возле церкви. После потери мужа жизнь для женщины потеряла смысл. Сколько еще будут ее терпеть жильцы этого дома, и куда она с сыном пойдет в случае выселения, неизвестно.
– Почему мамка не устроится на работу? – спрашиваем Павлика.
– У нее ноги больные, ходить тяжело.
– А где раньше работала?
– Когда отец был живой, семечками торговала.
– А ты учишься где-нибудь?
– Нет, я никогда не учился. В детский сад тоже не ходил. Но со следующего года хочу пойти в школу, которая в церкви. Батюшка сказал, что в следующем году меня возьмут.
– Не обижают тебя здесь?
– Нет, они нас не трогают. Пьют, дерутся по ночам, но на нас с мамкой внимания не обращают.
Вызвали сотрудников милиции люди, живущие за стеной, уже тринадцатый год страдающие от такого соседства.
– Свою половину они давно превратили в общественный туалет, – рассказывают соседи. – Там собираются бомжи, пьют, дебоширят. Запах от нечистот и немытых тел стоит непереносимый. Никто из членов семьи никогда не работал, тем не менее на водку всегда деньги находят.
ПИТЬ ИЛИ НЕ ПИТЬ?
Соседи рассказали, что вынуждены терпеть дебоширство с тех пор, как заселились новые жильцы. Свою двухкомнатную квартиру они сожгли, продали и переехали сюда. Изначально семья состояла из пяти человек: отец, мать и три девочки. Пьянки, драки мужа и жены начались в первый же месяц проживания. Надежда Ивановна вспомнила, как однажды Светлана, мать девочек, вышла на крыльцо с окровавленным ухом. Оказалось, муж отрезал жене половину уха, когда та спала в пьяном угаре. Во время следующих разборок он лишил ее части верхней губы. Еще через несколько лет супруг выдавил Светлане глаз. Драки и пьянки происходили все чаще.
А однажды утром женщина, накачавшись спиртным, просто не проснулась. Девочки-подростки остались с отцом, а, по-взрослев, один в один повторяют судьбу родителей. Ежедневно пьют, дерутся и привечают уличный сброд. Хотя одной из них все же удалось вырваться из этой трясины. Ольга, еще будучи школьницей, по мере возможности старалась своим трудом заработать немного денег. Больше всего на свете ей хотелось быстрее повзрослеть и начать новую, ничем не похожую на эту жизнь. Её стремление поддержали соседи. Надежда Ивановна предложила Ольге перейти жить к ним. Их единственный сын к тому времени вырос и жил отдельно от родителей, поэтому присутствие девочки никому не было в тягость. Сейчас она замужем, работает продавцом-консультантом в одном из магазинов. С родственниками старается не общаться.
Старшая дочь Ирина, мать Данилки, тоже попыталась было начать трезвый образ жизни. Сошлась с парнем, родила сына. Но тяга к алкоголю переборола – женщина вернулась в родной дом, продолжает распивать спиртные напитки вместе с отцом и младшей сестрой. Случается, Ирина поколачивает отца. Немало матерных слов достается и Данилу, когда тот плачет и просит у матери поесть. Частенько вместо ужина получает подзатыльник и отправляется спать.
Уговорить нерадивую мамашу определить Данилу в больницу ни сотрудникам милиции, ни работникам соцзащиты так и не удалось. Вместо того чтобы лечить обожженного сына, она скрывается вместе с ним. Прячет малыша от посторонних глаз, чтобы «не доставали». Единственное, что могут сделать правоохранительные органы, так это привлечь женщину к административной ответственности и передать дело в суд на лишение родительских прав.
«И ПОДАЯНЬЯ ОЖИДАЯ…»
Таких, как Данилка и Пашка, в нашем городе много. Мамы-алкашки и мамы-наркоманки не переводятся и продолжают в пьяном угаре рожать детей. А потом бросают их, потому что дети – это очень неудобно. Они мешают пить и гулять, требуют к себе слишком много внимания. Если Ирина не опомнится (что вряд ли произойдет), ее лишат родительских прав.
Сделать ребенка сиротой при живых родителях, может быть, не самый лучший выход, но в приюте, по крайней мере, Данилка будет сытым, здоровым и ухоженным. Оставив же малыша с матерью, можно уже сейчас представить его будущее. Через два – три года он присоединится к компании попрошаек у церкви, благо, та находится в двух шагах от дома. С нарушенной психикой из-за нескончаемых драк в доме, покалеченным здоровьем от постоянного недоедания и антисанитарии, он наверняка пойдет по стопам своей семьи, повторяя судьбу уже в третьем поколении.