Орские икары с восковыми крыльями

– Скоро полетит? – Не можем знать… С самых вечерен шар надувают. – А как он полетит – с человеком? – Сам немец полетит, а с им портной. – Портной? – Портной нанялся лететь, купцы наняли. – Пьяной? – Нет, черезвый, как следует. – Зачем же это он летит? – Запутался человек, ну, и летит. Вестимо, от хорошего житья не полетишь, а значит, завертелся. (И. Горбунов. Воздухоплаватель. середина XIX века). Оторваться от земли
Что чувствовал первый поднявшийся в воздух – Икар, когда крылья, скрепленные воском, растопило солнце и он камнем упал вниз? Что чувствует воздухоплаватель под куполом параплана или в кабине планера? Много лет при орском аэроклубе существует детско-юношеская планерная школа. Сколько ребят, живущих мечтой о небе, под чутким руководством тренеров и инструкторов впервые смогли оторваться от земли!
Четыре года назад я и сам занимался в ДЮПШ. Долгие месяцы заучивания теории, сдача всевозможных зачетов, и вот наступил долгожданный момент – предполетная подготовка и первый в жизни полет…
Город остался далеко позади.Наш «УАЗик», полностью забитый людьми и парапланами, медленно, но уверенно заполз в горы. Наконец добрались до места. После выгрузки мы, изможденные жарой, обливаясь потом, кое-как потащили тюки на гору. Именно оттуда и намеревались полететь.
На вершине – прохладный ветерок. Он мягко обдувал лицо, снимая последние проявления усталости. Отсюда была видна первозданная красота родной природы. Зеленый ковер холмов, изредка разрезаемый небольшими дождевыми озерцами. Где-то, на самом краю горизонта, расплылось в мареве стадо овец. На голубом своде вовсю разыгралось беспощадное солнце. Впрочем, отсюда, сверху, была видна и другая «красота». Ржавый остов автомобиля, кучи мусора и битой посуды, синий шлейф дыма, тянувшегося со стороны Новотроицка… Эх, зачем это я здесь?
Полеты идут уже больше часа. Наступает моя очередь. Судорожно, скрюченными пальцами, пытаюсь надеть шлем. Инструкторы застегивают на мне всевозможные карабины, завязки, дают какие-то указания. Напрасно. Мой разум где-то далеко, глаза устремлены в одну точку, а зубы стучат с неистовой силой. Перед глазами мелькает вся жизнь, а в голове – одна и та же мысль: «Что я, спрашивается, здесь забыл? Беги прочь, несчастный Икар!»
Я и побежал. Что было сил, уже не замечая, что бегу не по земле, а по воздуху. Случайно глянул вниз: земля с бешеной скоростью удалялась. Какие-то крошечные человечки размахивают руками и что-то кричат. Легкий до этого ветерок мощными плетьми хлещет по лицу, заставляя зажмуриваться. Нет, я точно не воздухоплаватель, небо не моя стихия, никакой прелести не почувствовал. Но, чтобы понять это, пришлось подняться.
Мой полет продолжался минуту. Он был не особо удачным. Жестко приземлился на склон, что при других обстоятельствах могло закончиться плачевно, к тому же сел на куст репейника, двух метров не долетев до кучки коровьей жизнедеятельности…
Тогда мне казалось, что этого полета хватит на всю оставшуюся жизнь. Потом было трудно понять, что же заставило подняться в небо так сразу, без ознакомительного полета. Все происходило словно под гипнозом. Многие боятся даже самолетами летать, а ведь «Аэрофлот» еще не параплан. Что же все-таки заставляет парапланеристов, этих по-своему отчаянных и свободных людей, заниматься столь опасным видом спорта?
По старому знакомству решил расспросить одного заядлого любителя:
– Как ты пришел в этот спорт?
– Это было давно, в пятом классе. Перешел учиться к кадетам, а там – летный профиль. Начали изучать сопутствующие науки: метеорологию, аэродинамику... Потом – первые полеты. Стало интересно. Понемногу втянулся. Сейчас уже с удовольствием летаю.
– Многие патологически боятся неба. Как тебе удалось перебороть страх?
– Стараюсь просто не бояться. Поначалу летали вместе с инструкторами. Управлять не давали, но адреналина и без этого хватало. После нескольких пробных отправили, наконец, в самостоятельный полет.
– Первый раз – самый страшный?
– Сначала, действительно, боишься. Потом начинаешь осознавать полет. В третий раз пытаешься управлять, в четвертый – получаешь истинное удовольствие. А вообще, это затягивает. Это как наркотик. Если неделю не летаешь, то уже манит в горы… Жаль, что сейчас летаем реже.
– Этот спорт, несомненно, опасен. Были ли на твоей памяти трагические случаи?
– Трагедий не было, но травмы случались. Помню, при мне один пилот на спину упал. Повезло, что предварительно в подвеску пластиковых бутылок накидали, они-то и смягчили падение. Сейчас все новички стараются так делать – помогает. Тут дело такое – чуть-чуть сильнее купол затянул, чем надо, – камнем вниз. Да что там говорить, я и сам как-то в такую ситуацию попал, только бутылок в подвеске не оказалось. Хорошо, что ничего не переломал. Всего лишь «заработал» смещение позвонков. Поэтому будьте всегда настороже, следите за ситуацией. Ну, и, конечно, запаситесь терпением.
Где вы, патриоты-спонсоры?
Толчок развитию дельтапланеризма дала конверсия, пришедшая в годы перестройки на оборонные предприятия. Светлые головы стали гадать, что же можно выпустить взамен высокоточных ракет и бомб? Неужели одни кастрюли?
За изготовление взялись на местном машиностроительном заводе под патронажем вновь назначенного директора Камаренко. Нехитрые летательные приспособления, поставленные на поток в Орске, быстро разошлись по всей стране. Их собирались взять на вооружение даже в милиции. Чтобы в том числе детально проследить маршруты угнанных автомобилей. Людей в погонах останавливало разве что соображение безопасности: а вдруг что-то случится в воздухе? С кого тогда спросить?
Чиновникам стало заметно легче, когда конверсия закончилась, так и не успев «расцвести». Вот и планерная школа переживает далеко не лучшие времена. Главная причина – нехватка денег. Инвентарь изнашивается все сильнее. Возможно, скоро он станет совсем непригодным. А на новый нужны немалые средства. К примеру, один параплан стоит порядка 1000 долларов США. Новый планер еще дороже.
Но творческих замыслов по-прежнему хоть отбавляй. Основатель планерной школы летчик со стажем Е. Вишнев совместно с учениками взялся за создание абсолютно нового сверхлегкого летательного аппарата – парастата.
– В основе все тот же параплан, только с герметичным крылом, до отказа заполненным гелием, – рассказывает Вишнев. – Конструкция настолько облегченная, что парастат, скорее всего, будет самым легким летательным аппаратом в мире. Назначение – самое разнообразное, от сельского хозяйства и до туризма. Я подсчитал, что использование парастата принесет колоссальные прибыли. Но требуются и большие первоначальные затраты – порядка 3 миллионов рублей. К тому же в России подобным производством никто не занимается, нужны, скорее всего, зарубежные производители.
Но автора это не пугает. Он уже запатентовал свое изобретение в Роспатенте и даже построил опытную модель. В качестве нижнего крыла был использован один из имевшихся парапланов, а верхнее крыло склеили из подручных материалов. Попытка не пытка, но испытания сорвались. Клей на жаре расплавился – чем не повторение истории Икара? Половины крыла склеились между собой. Только лазерная сварка обеспечит полную герметизацию.
Россию вообще отличает творческая жилка, самоучек и рационализаторов у нас столько, что пора бы жить в цивилизованном обществе. Однако путь от идеи до реализации у нас по-прежнему чрезмерно длинен. Надежда, к сожалению, не на государство, у которого не выпросишь ни гроша, а, скорее, на спонсоров. Где вы, наши Демидовы и Мамонтовы? Когда-то Козьма Прутков изрек: «Чрезмерный богач, не помогающий страждущим, подобен здоровенной кормилице, сосущей с аппетитом собственную грудь у колыбели голодающего дитяти». Среди людей попроще энтузиазма хоть отбавляй. Те же фермеры, к примеру, рады бы помочь, да нечем. Вот если бы председатель городского совета РОСТО Г. Хорев или, скажем, глава города Ю. Черноусов оценили этот оригинальный проект, почерпнув в нем выгоду не только для нашего города, но и России в целом!
М. ОРИДОРОГА,
слушатель школы «Репортер».