«Весёлый камешек с Ори»

Что такое Орск в устах любого завистника? Маленький, пыльный и провинциальный городок, затерянный в приграничных степях, как говорится, у самого черта на куличках. Но даже последний недруг не может не признать, что есть у нашего города свой, фирменный, не похожий ни на что знак, который, как вы, наверное, уже догадались, именуется орской яшмой.Удивительное месторождение «ясины», или «веселого камешка с Ори», как называли яшму кочевники, делавшие из нее наконечники для стрел, начинается на горе Полковник. Даже академик Ферсман не удержался, чтобы не написать о самом, на его взгляд, замечательном в мире самоцвете – орском. Да что там говорить! Еще и города-то не было, а император Петр Первый уже слал и слал рудознатцев к мелкой азиатской речке за таким камнем, «чтоб по зеленому белым было шито».
Расцвет народного промысла пришелся на вторую половину прошлого века, когда не только оригинальные шкатулки, но и полноценные картины из пестрой яшмы прославили Орск на весь мир. В самый же разгар перестройки самоцветный бум резко пошел на убыль. Что случилось? Неужели оскудела гора Полковник, названная когда-то в честь казачьего офицера, выстроившего усадьбу, а потом и настоящий конный завод прямо на горном склоне? Да нет, не оскудела. По словам В. Брунько, бывшего руководителя цеха по переработке яшмы, вплоть до 2000 года ни с сырьем, ни тем более с рынками сбыта проблем не было. Продукцию брали, что называется, нарасхват. Беда пришла, откуда и не ждали. Путаница с налогами, которые к тому же оказались неподъемными, поставили не только цех, но и вышестоящую Свердловскую фабрику «Уралкварцсамоцветы» на грань разорения. Фабрика с трудом, но уцелела, а вот цехом пришлось пожертвовать. Его объявили банкротом.
Из воспоминаний старейшего работника В. Татаурова: «В 1937 году в Орск въехала колонна легковых машин, на которых приехали участники Международного геологического конгресса, ученые с мировыми именами. Они, увидев на горе готовые к отправке отполированные пластинки яшмы, ахнули, стали выкидывать вещи из своих чемоданов и набивать камнем. Мы пытались остановить их, но председатель горисполкома В. Котляров успокоил: мол, для таких гостей ничего не жалко».
Сейчас обработкой яшмы занимаются разве что кустарные предприятия, которые, без преувеличения, можно пересчитать по пальцам. Их точные координаты никому не известны. А все потому, что некоторые кустари принципиально предпочитают не регистрироваться, чтобы, как вы понимаете, не платить никаких налогов. Что ж тут удивительного. Производство изделий из орской яшмы, как правило, на редкость трудоемко, а значит, дорогостояще. Если же платить налоги по-честному, то на это уйдут практически все доходы, а значит, можно остаться без зарплаты. Камнерезы и без того экономят буквально на всем. Даже на оборудовании. Вы будете смеяться, но отдельные энтузиасты взялись за переделку стиральных машин, чтобы обрабатывать камень у себя на дому.
Я долго смотрел на образцы, но, честное слово, не обнаружил в них красоты. Камни как камни, разноцветные, тяжелые. Решил побывать в цехе. Голые стены, пятеро камнерезов, повсюду минералы на разной стадии эволюции: от грубой материи до готовых вещей.
– Яшма – камень манерный, с характером, – рассказывает камнерез Александр, – не так-то просто «выбить» из него красоту. Труд наш коллективный, за три дня, если навскидку, хорошим опытным мастерам под силу изготовить всего три шкатулки.
– Опять шкатулки? Еще совсем недавно город прямо-таки завалили этими изделиями, и вряд ли сегодня найдете семью, у которой не было бы хоть одной такой вещи. А уж подсвечников – пруд пруди. Раньше, рассказывали мне, к любому празднику старались дарить одно и то же: женщинам – шкатулки, мужчинам – подсвечники, как будто и в то время энергетики грозили всеобщим отключением от сети. Получается, со временем ассортимент нисколько не меняется?
– На творчество у нас нет ни сил, ни времени. Если, конечно, иметь в виду настоящее творчество, граничащее с искусством. Например, мы могли бы собрать икону из яшмы. Или каменный самовар выточить. Или, как минимум, шахматные фигурки. Но себестоимость таких изделий весьма высока. Если даже и сделаем, то кто, спрашивается, купит?
– И тем не менее орская яшма регулярно присутствует на всевозможных выставках за рубежом. Выходит, хорошая работа все-таки и выгодна, и престижна?
– А почему вы решили, что наши шкатулки – бросовый товар? Мы тоже не халтурим, вот посмотри.
И я увидел. Каждая шкатулочка умещается на ладони, все примерно одинакового размера. Опрятные и аккуратные, они в то же время поражают своей тяжестью. На поверхности камня, если вглядеться, проступает необыкновенная красота. Немного фантазии – и я увидел зеленое лето, степи, очертанье женской головки, тучи и море, фантасмагорическую трехмерную осень. Дивно!
Для меня камнерезы достали из сейфа шкатулки не только из яшмы, но и агата, кварцита, чароита и даже малахита. Прямо россыпь самоцветов из сказов Бажова. Спрашиваю камнерезов:
– Яшма отличается от других минералов в обработке?
– Ощутимо. Она гораздо крепче и, говорят, занимает второе место по твердости после алмаза. На редкость прочная, однородная, химически стойкая, ее хоть ацетоном поливай, хоть керосином. Кроме того, обладает широчайшей цветовой палитрой, на одном отполированном куске можно насчитать до 64 оттенков. Прямо как на дисплее суперсовременного мобильного телефона. Ни одна другая яшма, в том числе геологически близкие башкирская и кугультинская, такими свойствами не обладают. Вот сейчас завозят камень с Гайского месторождения. Казалось бы, совсем по соседству. Но и она, вроде бы, чуточку хуже.
– А как заработки? На жизнь-то хватает?
– У нашей продукции высокая себестоимость. Закуп сырья и оборудования – все нынче дорого. Чтобы разрубить камень, нужны пилы с алмазными наконечниками, а также алмазная паста. Реализовать изделия из яшмы тоже непросто. Имеются, конечно, профессиональные дилеры, с которыми налажен постоянный контакт, они и закупают по договорной цене большую часть наших сувениров. Знаем, что поставки идут в торговые точки не только Орска или Оренбурга, но и Москвы, Питера, Екатеринбурга… А вот есть ли устойчивый спрос – сказать трудно.
– Где в Орске можно купить ваши изделия?
– Прежде всего, в магазинах «Феникс» и «Фианит». Там самый богатый, хотя и специфический товар. Раскупается, говорят, неплохо.
– У порога цеха немало каменных глыб. Все это пойдет в обработку?
– Трудно сказать. В любом случае, отходов бывает много. Лишь самый опытный камнерз на глазок может определить, выйдет ли толк из камня. А иной раз, сколько ни работай с многотонной глыбой, ничего не получается. Главное – почувствовать рисунок. От этого, соответственно, зависят последующие огранка и шлифовка.
Говорят, однажды мастера распилили очередную глыбу, и взору открылся такой чудесный рисунок, что камень, практически не трогая, решили выставить у Института минералогии в Москве. А перед самой войной, рассказывали очевидцы, на камне проявилось изображение страшной женщины с распущенными белыми волосами, как бы предупреждавшей о грядущих напастях...
После визита к камнерезам я все-таки заглянул в магазин «Фианит». Хотелось лишний раз посмотреть на яшму, которая, похоже, сумела тронуть струнки моей души. Симпатичная продавщица показала мне обычную с виду шкатулку. Но стоило на минутку присмотреться – и перед глазами открылась орская осень с непременными дождями и тучами…
Геофизики считают, что яшма образовалась много лет назад в девонский период планеты, когда на месте нынешних Уральских гор плескалось древнее море. Первые животные – радиолярии – со временем отмирали и опускались на дно, смешиваясь с выбросами подземных вулканов. Слой за слоем. Миллионы лет. Вот и получилась «ясина», то есть яшма. Сопутствующие минералы дали ей желтый, фиолетовый, красный, зеленый оттенки… Всего – более сотни. Вот только голубого нет. Но это не беда. И без того красивы и необычны яшмовые пейзажи. И никуда эта красота не денется, и народный промысел не умрет. Придёт, я надеюсь, время, когда снова повернется человек к этой природной красоте. Тем более знатоки утверждают, что месторождение камня идет многослойной толщей под городом
до самого Актюбинска…
С. ВАСИЛЬЧЕНКО,
слушатель школы «Репортер».