Сотни жизней в одной

Ее зовут Эльба. Такое вот необычное имя, которое может многое рассказать о его обладательнице. – Актриса, наверное, – предположила моя знакомая и с первого выстрела попала в точку. Да, больше двух десятков лет Эльба Федорова-Тихонова прожила на сцене Орского театра драмы.На днях Эльба Николаевна отметила 80-летний юбилей. Согласитесь, проживать, помимо собственной, еще и жизни сотен героев, да еще чувствуя каждой струной души переживания условно существующего человека, – все это дорогого стоит. Потому настоящие артисты бывают мудры не по годам, и морщинки на лице появляются раньше, чем хотелось бы...
Наверное, едва только Эльба родилась, будущее ее уже было предопределено, хотя мать до поры до времени не оставляла надежды увидеть дочь врачом. Отец играл на виолончели в оркестре Уфимского театра оперы и балета, так что с раннего детства она соприкоснулась с удивительной музыкой классиков. Декорации, запах кулис, таинственность сцены – все это не могло не заворожить ребенка.
Путевку в театральную жизнь Эльбе дала тетя, певица оперного театра. Дебют трехлетней крошки состоялся в опере Пуччини «Чио-Чио-Сан»: заболел мальчик, который играл сына главной героини, и на эту роль ввели Эльбу. Музыка ее не смущала, на сцене она играла с игрушками, но когда Чио-Чио-Сан упала, лишив себя жизни, девочка испугалась и, заплакав, закричала: «Мама!» Публика была взволнована, и по окончании действа девочка получила от артистов коробку шоколадных конфет.
Истинный, профессиональный, дебют состоялся много позже. По окончании театрально-художественного училища Эльба Николаевна поступила в Уфимский республиканский русский театр драмы, где проработала 15 лет. Еще студенткой она мечтала сыграть Машеньку в пьесе Афиногенова, и ей повезло – этот образ из спектакля «Машенька» стал первым.
В наш город Федорова приехала уже будучи именитой: в 1970 году, работая в Актюбинском театре, она получила звание Заслуженной артистки Казахстана. Так сложилось, что я ни разу не видела ее игры, но из рассказов коллег, поклонников, коротких заметок в театральных проспектах ясно складывается картина: вот стоит она на сцене среди корзин с нежно-белыми зимними каллами в седом высоко причесанном парике и длинном черном платье одной из своих любимых героинь – Бабушки («Семейный портрет с неизвестным»), а из зала – поздравления и благодарность. Когда актер верно ощущает свой образ, то это передается зрителям. В зале – тишина, зритель на одном дыхании слушает монолог. И большая награда для актера – эта особая тишина. Секрет прост: как писал в «Искусстве поэзии» Гораций, «…и если слезы моей хочешь добиться, должен ты сам горевать неподдельно!»
Эльба Николаевна всегда была оптимистом по натуре, энтузиастом, застрельщиком многих начинаний. Бесцветных ролей у нее не было: каждую, даже самую маленькую, она воспринимала как единственную в жизни.
– В первые годы я была лирико-драматической актрисой, – рассказывает Эльба Николаевна. – Все мои героини любили, страдали, были одержимы верой в человека. Это Джульетта Шекспира, Луиза Шиллера, Барбара Райниса, Машенька Афиногенова, Маша из пьесы Рощина «Эшелон». С годами героини стали более разноплановых судеб: Шурка из «Егора Булычева и других», Варвара из «Грозы», Наталья из «Вассы Железновой», Татьяна из «Разлома»…
Она жила на сцене, как учил Станиславский, но, помимо этого, была ее реальная личная жизнь. Как и на любого из нас, на нее сыпались удары судьбы. Но она все равно играла. В день, когда у Эльбы умерла мать, она должна была выйти на сцену. Спектакль отменить было невозможно: все билеты проданы. Собрав силы, заглушив страдания, она играла. Как – не помнит, больной душой владела отрешенность от внешнего мира. Но зрители были покорены.
Казалось бы, баловень судьбы, не обделенный вниманием режиссера. Но никогда она не позволяла себе стать на голову выше труппы, как говорится, одеяло на себя не тянула. У Эльбы Николаевны были одинаково уважительные отношения со всеми, кто работал в театре, – от начальства до кассиров.
– Мне довелось играть с ней во многих спектаклях в дуэте, – вспоминает артистка Е. Шемякина. – Например, в спектакле «Круглый стол под абажуром» я играла Нелю, а Эльба Николаевна – мою мать. Она старше меня, да и опыт богаче, поэтому естественно, что я у нее кое-чему училась. Как партнер она очень интересна, играть с ней не сложно. Федорова могла сделать очень интересное замечание, поддержать добрым советом, что особенно ценно для молодых.
– Это актриса той старой школы, которая всегда в строю, – дополняет Л. Хатько, Заслуженная артистка Бурятии. – Эльба Николаевна была очень работоспособной. Я считаю, ее творческая жизнь по ролям была очень счастливой. В свое время именно для нее ставили «Деревья умирают стоя», «Дорогую Памеллу». О том, что значил для нее театр, можно судить хотя бы по такому факту: при температуре 39 градусов она играла премьерный спектакль «Поедем на Канары». У подъезда дежурила «скорая», в антракте Федорову «накачивали» лекарствами, и она снова выходила на сцену. А зрители ничего не заметили.
Сейчас Эльба Николаевна живо интересуется театральной жизнью, приходит на все премьеры, охотно делится опытом с молодежью и часто вспоминает слова Андрэ Моруа: «Старость – дурная привычка, для которой у активных людей нет времени». Сегодня вечно молодую артистку Федорову с юбилеем и Днем театра поздравляют труппа Орского театра драмы и многочисленные поклонники.