Грязный город никто не хочет спасать

Завтра - Всемирный день охраны окружающей среды. К Орску он имеет самое непосредственное отношение, ведь состояние нашей экологии по-прежнему вызывает немалую тревогу. Острая проблема стала поводом для обстоятельного разговора, в котором приняли участие старший государственный инспектор по охране природы В. Кистенев, главный специалист Федеральной службы Ростехнадзора И. Иванчина, главный специалист управления экономики О. Кныш, специалист управления здравоохранения горадминистрации Л. Ческидова, старший госинспектор отдела ГИБДД И. Малахов, специалист отдела водных ресурсов в Оренбургской области Н. Власова, депутат горсовета А. Селифанов, начальник Орской лаборатории мониторинга загрязнения атмосферы Росгидромета Н. Щербакова.Орск – в лидерах
– Право на благоприятную окружающую среду предусмотрено Конституцией РФ, обеспечивается проводимыми государством соответствующими мерами, – подчеркнул Кистенев. – Экологическая доктрина страны одобрена правительством в 2002 году, основное направление ее заключается в вовлечении природной среды в социально-экономические отношения общества и придании статуса национального достояния. Уместно напомнить, что в наш обиход прочно вошли дни экологической безопасности, 1 апреля отмечается Международный день птиц, 7-го – Всемирный день здоровья, 15-го – День экологических знаний, 18-22-го – Международный день памятников и исторических мест, 26-го – День памяти погибших в радиационных авариях и катастрофах.
Кор.: – Внимание к проблеме очевидно, как, впрочем, и то, что она приобрела постоянный характер. Достаточно вспомнить: еще не так давно на каждого жителя Орска, включая детей, приходилось по тысяче тонн вредных выбросов. Сегодня эта цифра сократилась, но по одной простой причине – на промышленных предприятиях упали объемы производства.
Кистенев: – Я не сторонник подобной методики оценки экологии. Она не отражает реального положения, потому как непонятно: вываливается ли вся масса из трубы тут же на головы населения или рассеивается на далекие расстояния, и тогда речь идет уже о других показателях. Могу с уверенностью сказать: начиная с 2002 года, ресурсоёмкие объекты постепенно выходят на проектные мощности, и количество выбросов обрело определенную стабильность. Теперь они измеряются 170 тысячами тонн в год, включая 8 тысяч от автотранспорта.
Кор.: – И тем не менее возникает вопрос: как выглядит Орск в сравнении с другими городами?
Кистенев: – В официальных данных, как правило, приводятся областные центры. На уровне нашего города находятся Омск, Уфа. Что характерно, отсутствуют Липецк, Магнитогорск, Нижний Тагил, так называемая промышленная провинция, к которой относимся и мы. Орск занимает лидирующее положение.
Кор.: – Как здесь прозвучало, вредные выбросы сейчас измеряются 170 тысячами тонн. Следовательно, мы стали эффективнее внедрять природоохранные мероприятия?
Кистенев: – Существенных изменений на крупных заводах, кроме ОНОС, где намеченная программа выполняется последовательно, к сожалению, не произошло. Внедрение современных технологий нуждается в крупных вложениях, требует времени.
Щербакова: – В результате по диоксиду азота мы выше российских цифр в 1,7 раза, по оксиду углерода и пыли – в 1,3 раза. Диоксид серы за последние 7–8 лет вырос на 40 процентов. Наша лаборатория входит в состав Приволжского гидромета, на территории которого Орск по загрязнению занимает второе место. Первое – у Новотроицка, с ним мы время от времени делимся местами. Так что состояние воздуха не улучшается, а ухудшается. Усугубляет обстановку автотранспорт.
Кор.: – Определенная часть жителей считает, что некоторые предприятия предпочитают увеличивать выбросы в ночные часы. Насколько их мнение соответствует действительности?
Щербакова: – Скорее всего, так оно и есть, и у меня особые подозрения вызывает никелькомбинат. Повышенных концентраций в обычные дни не наблюдается, а в субботу фиксируются. Хотелось бы побывать на посту наблюдения никельщиков, даже не с целью проверки, а просто посмотреть, что-то подсказать. Но туда меня не пустили.
Кор.: – Как влияет на экологию Орска соседство с Новотроицком?
Щербакова: – К нам попадает примерно половина пыли с «Уральской стали».
Кор.: – В связи с этим напрашивается вопрос: как выполняется местная программа защиты природы, жизнеспособна ли она в создавшихся условиях?
Кныш: – Документ рассчитан на 2003–2005 годы, однако у нас утерян механизм экономического влияния на охрану окружающей среды. Создана программа и на 2005–2010 годы. Знаем, как добиться поставленных целей. Тем не менее наши планы остаются благими намерениями. Закон о плате за негативное воздействие на экологию находится в Госдуме, проходит уже седьмое или восьмое чтение. Наша область – одна из немногих в стране, которая не приняла региональный закон, ликвидированы федеральные фонды. Хотя во многих других городах существуют и успешно действуют бюджетные целевые фонды.
Если в прошлом году на решение экологических проблем горсовет выделил 7,5 миллиона рублей, то в текущем – ни копейки. А ведь деньги предполагалось направить на строительство соответствующих объектов, воспроизводство природных ресурсов, научные разработки, экологическое образование населения.
Санкции стали жестче
Кор.: – Помнится, предполагалась космическая съемка для определения площади распространения и глубины залегания нефтепродуктов под землей…
Кныш: – Из 7,5 миллиона рублей часть средств использована и на нее. Работа выполнена, результаты оказались лучше, чем мы думали – вместо вчерашнего потока нефтепродуктов остались небольшие пятна.
Щербакова: – Однако уровень фенола у нас все же выше в 1,7 раза. Мне кажется, он останется, даже если вдруг закроется ОНОС. Не знаю, откуда он берется.
Кор.: – А сколько, собственно, нам требуется денег на оздоровление экологии? Хотя бы на первоочередные нужды?
Кныш: – Вопрос слишком объемный, назвать определенную сумму не представляется возможным. Имеются в виду мероприятия таких объектов, как ОНОС, ЮУНК, ТЭЦ-1. А есть еще и городские: строительство мусороперерабатывающего завода, завершение возведения очистных сооружений…
Селифанов: – Уместнее было бы задуматься, есть ли у нас механизм воздействия на нарушителей. Похоже, нет.
Кистенев: – Он существует, и я являюсь его представителем.
Селифанов: – Тогда скажите, какое предприятие закрыли? Или взяли с него такой штраф, что его директор тут же бросился устранять замечания. Или так наказан, что помнит об этом днем и ночью? Есть такой?
Кистенев: – Сегодня налицо смягчение санкций не только в отношении природопользователей, но и промышленных объектов. Меры, предпринимаемые сегодня, недостаточны, согласен, порой смехотворны, хотя речь идет о пользовании общественными экологическими благами.
Селифанов: – На мой взгляд, в охрану окружающей среды мало кто вкладывает средства. Отношение к ней наплевательское. Такое же – у нашей администрации. С большим трудом мы добились, чтобы в ее структуре появился отдел по охране природы, а теперь его ликвидировали. Серьезные недостатки в государственной политике. Недавно я был за границей. Когда присоединили ГДР к Западной Германии, там начали действовать по закону. Электростанция – половина нашей Ириклинской – стоит по экологическим показаниям. Простаивает целый ряд аналогичных объектов. Там правительство спрашивает жестко. У нас, наверное, узковедомственные интересы лоббируются на всех уровнях власти.
Кор.: – Ольга Степановна среди главных забот, видно, забыла назвать объездную дорогу и второй мост через Урал.
Селифанов: – Безусловно, важная тема. Медведский был депутатом горсовета и Законодательного собрания области. В город пришли деньги от «Автодора» на указанные цели. Но проект затрагивал личные интересы Медведского и жителей нескольких улиц в поселке Никель. Дело зарубили. В итоге весь транспорт идет через Елшанку, мимо массива, где живут мои избиратели. Два года мы судились и, наконец, доказали свое. Но все ли депутаты лезут на рожон? Потому и растет загазованность в городе.
Малахов: – В 2004 году сотрудниками ГИБДД области проверены 493337 единиц транспортных средств, из них только 325112 соответствовали техническим нормативам выбросов вредных веществ. В Орске из осмотренных 48,5 тысячи машин исправными признаны лишь 32,5 тысячи. С 25 мая по 25 сентября проводится операция «Чистый воздух», в случае выявления превышения выхлопных газов эксплуатация автомобилей будет запрещена.
Вопрос – ребром
Щербакова: – Мы тоже принимали участие в операции. Наиболее грязные – улица Тагильская, площади Комсомольская, Гагарина. Вызывают озабоченность автозаправки. Нельзя же так относиться к своему городу, ведь в нем жить нашим детям, внукам. На улице Новосибирской – огромная автостоянка, а сколько там АЗС! Воздух не стоит на месте. Подул ветер – все ядовитые вещества с 240 квартала тут же оказываются в центре Орска.
Кор.: – Очевидно, подобного рода объекты появляются без анализа обстановки.
Селифанов: – Вопрос решается так. Приходит завтрашний хозяин заправки в архитектуру, потом в КУИ, и там подписывают что угодно. Выходит, кто самый большой нарушитель? А кому принадлежат АЗС, тоже не праздный вопрос, – людям с должностями, чинами.
Щербакова: – Когда кто-то судится, к нам за цифрами бежит, а когда открывают автостоянки – мы не знаем, обходятся без нашей подписи.
Кистенев: – Существует жесткий перечень объектов, включая стоянки, АЗС, склады ядохимикатов, которые запрещено размещать в прибрежной зоне. Как преодолевают этот барьер? Перекупают собственность, например, сад, и тогда, минуя природоохранные органы, согласование проходит. Архитектура аргументирует: территория находится вне города. Я согласен, если прибрежная полоса обозначена четко. При отсутствии важного документа действует положение: не ближе 50 метров от той же Елшанки.
В администрации обсуждаются перспективы размещения новых АЗС. Не знаю, счастье или нет – наличие у нас ОНОС. С одной стороны, это стабильная зарплата тружеников, высокий уровень производства. С другой, экологический потенциал по углеводородам, легким органическим соединениям практически перекрыт. Владельцы АЗС должны получать квоту у нефтепереработчиков на выброс этих составляющих. Должен же быть предел!
Кор.: – С воздухом, кажется, мы немного разобрались. На очереди вода. Насколько мы по-хозяйски ее используем?
Власова: – Все предприятия имеют лицензии, представили полный расчет своих потребностей. То же касается и сброса стоков. Водопользователь должен иметь мероприятия по сокращению объемов стоков и массы загрязняющих веществ. К сожалению, ни ОРМЕТО-ЮУМЗ, ни механический завод средств на эти цели не выделяют. Правда, есть в Орске и положительные моменты. Одно из предприятий намерено построить развлекательный комплекс на берегу Елшанки, в районе школы № 6. Надеюсь, наконец-то река обретет должный вид.
Иванчина: – Я хотела бы спросить у Александра Григорьевича, как у представителя депутатского корпуса. Закрыт переезд у «Зеленхоза», поток транспорта идет через площадь Гагарина, которая и так перегружена выбросами от автотранспорта. Впереди – жара. Дышать будет нечем. Как нам построить второй мост, если мы не в состоянии разрешить даже небольшую проблему, выделить средства на защиту природы!
Селифанов: – Ситуация, конечно, ненормальная. А вы посмотрите на состав депутатов: 10 врачей, 19 педагогов, от производства – 1, коммерсантов – 2–3 человека, начальник аэропорта. И все. Любое решение, которое не желает администрация, блокируется. В совете хорошие, золотые люди, но они ей подчинены, с любым можно провести определенную работу и склонить чашу весов куда надо. Я ставлю вопрос о стоянках и АЗС, его дробят и не включают в повестку дня.
Ческидова: – Медицина сталкивается уже с последствиями поднятых проблем. Заболеваемость в городе растет и среди взрослого населения, и среди детей. В первую очередь страдают органы дыхания, на них приходятся 18–22 процента. За ними следует онкология. В 2002 году из 100 тысяч человек она поразила 289,4 жителя, в 2003-м – 290,4, в 2004-м – 324,3. Беспокоит туберкулез. Высока смертность от сердечно-сосудистых недугов. Что будет с последующими поколениями, если они рождаются с врожденной патологией?
Кор.: – Вопрос вовсе не риторический и поставлен, что называется, ребром. Давайте попытаемся сформулировать, на взгляд каждого, меры первостепенного значения.
Кистенев: – Видимо, то, что сегодня происходит, неизбежно. Пройдет и этот этап, как осилили, к примеру, дикость и варварство, стоит немного потерпеть. Разумеется, это не снимает наших обязанностей по охране природы.
Селифанов: – Нужна добротная законодательная база. Если говорить о депутатском корпусе, то его надо все-таки формировать. Чтобы в него вошли представители всех слоев населения, занимали гражданскую позицию. А не то все вымрем.
Щербакова: – Каждый должен быть хозяином своего города. Предлагаю создать группу для оперативного реагирования на экстремальную ситуацию, куда войдут специалисты и общественники.
Ческидова: – Среди депутатов должен быть эколог. И нужно обеспечить финансирование охраны природы.
Кныш: – Обращаюсь к законодателям: коль наши заводы, загрязняя атмосферу, платят немалые деньги, необходимо часть их возвращать в город.
Иванчина: – Основные проблемы – несанкционированные свалки, загазованность от машин, старые инженерные сети. Решим – будет здоровье лучше, а природа щедрее.
Малахов: – Советую владельцам автотранспорта ответственнее относиться к своим обязанностям, чаще осматривать топливную систему и карбюратор.
Власова: – У нас хорошая вода, и цена на нее возрастает. Налог на водопользование должен оставаться в городе.