Раз в крещенский вечерок «хроники» купались…

Репортер «ОХ» искупался в проруби на праздник Крещения при температуре воздуха -35 градусов по Цельсию. Нахлебался неизгладимых впечатлений и остался при этом жив!Вечер 18 января я предполагал провести несколько по-иному… Ну, например, покемарить на диванчике в раскрытую книжку и с горячей кружкой чая на коленке. Ан, как говорится, нет! Что жалкая моя натура предполагает, то главный наш редактор располагает. За несколько дней до этого, во время редакционной летучки, я заикнулся на свою погибель, что мечтаю, дескать, окунуться в крещенской проруби… И вдруг получил неожиданное одобрение и приказ нырнуть. Нырнуть во что бы то ни стало! И, по возможности, всплыть.
А морозы между тем ударили знатные. Центральные СМИ целый день пугали православных 40 градусами по Цельсию и запрещали все купания-окунания. Мол, такие холода были последний раз 20 лет назад!.. За вечер я насчитал восемь искренних доброжелателей, которые по электронной почте, по телефону, через СМС и при личных встречах сердечно отговаривали от «этой авантюры». В конце концов позвонил зам. редактора и предупредил:
– Ну, если помрешь, я снимаю с себя всякую ответственность!
Тем не менее вечером 18 января, а точнее, не столько вечером, сколько ночером, я засобирался на крещенскую всенощную. Пересматривая для храбрости художественный фильм «Спасти рядового Райана», дрожащими руками укладывал в пакетик банное полотенце и плавки. Плавки выбрал нарочито ярко-красного цвета. Если заметёт меня снегом на пути к проруби или вдруг не всплыву – в таких сигнальных трусах отчаянного репортера легче будет найти среди ледяных валунов и торосов.
В полночь, попрощавшись с семьей, я двинул в нашу, озэтэповскую, церковь во имя иконы Казанской Богородицы. Передо мной была поставлена первая боевая задача: с крепким словцом наперевес атаковать крепчающий крещенский мороз и занять укрепленные позиции в соседнем здании бывшего магазина «Детские товары».
ВОЛШЕБНАЯ ПРИСТРОЙКА
Когда-то давно, десятки лет назад, в этой стандартной пристройке к стандартной пятиэтажке располагался единственный на весь поселок магазин детских игрушек. А теперь здесь – единственная на весь поселок церковь.
У моей «хрущевки» тоже была пристройка – банкетный зал, где справлялись разгульные свадьбы с поножовщиной, проводились комсомольские собрания с занесением, а в начале 90-х даже крутили первое в стране голливудское видео…
Но пристройка к соседней пятиэтажке и в советское время была нашим детским храмом. Может быть, этому заурядному неказистому зданию я обязан своим счастливым детством. Мы, карапузы, ходили в «Детский мир» ритуально. Даже если денег не было, все равно собирались и шли. Чтобы хоть издалека поглазеть на витрины. Первобытные советские продавщицы, опираясь на прилавок грудью (на двух ногах тогдашние продавщицы еще не научились бегать за каждым покупателем), лениво наблюдали за экскурсиями ошалелых карапузов. Теперь дети подросли, а волшебная пристройка для многих все так же притягательна.
Помещение церкви Казанской Богородицы напоминает о прошлом. Те же невысокие потолки из жестяных панелей. Тот же казенный бетонный пол. И даже там, где стояли в магазине самые чудесные стеллажи, куда хотелось прошмыгнуть под видом респектабельных покупателей, а потом тикать под видом восьмилетних карапузов, там и теперь самая главная часть церкви – алтарь.
Церковь появилась здесь сравнительно недавно, и она временная. Строительство большого и красивейшего храма планируется на холме неподалеку, а пока службы ведутся в небольшом зале. Зато все друг друга знают, все местные, и всё по-домашнему.
ЭКСТРЕМАЛЫ
После всенощной, после освящения крещенской воды настоятель отец Игорь с улыбкой объявляет на проповеди:
– Наш традиционный крестный ход на Урал придется отменить, потому что туда-то мы все дойдем, а оттуда можем вернуться не в полном составе… Но самые смелые и выносливые сегодня смогут окунуться в иордань. Заставлять никого не буду, однако мы наняли «Газель», желающих отвезут-привезут.
Сам настоятель ежегодно принимает ледяную ванну в крещенской купели. И, судя по всему, делает он это не для закалки, не в доказательство крепости организма и не назло перепуганным синоптикам. Тут уж хочешь не хочешь, а раз существует такая православная традиция, значит, надо спуститься в прорубь и претерпевать за Спасителя. И при любой температуре.
…В полтретьего ночи подъезжает микроавтобус, и несколько человек отправляются на Урал чистить прорубь. Пока шла литургия, вода затянулась льдом толщиной до пяти сантиметров…
Некоторые из прихожан целый день провели на реке – рубили толстенный лед, вырезая большую прямоугольную прорубь. От ручной пилы на таком морозе толку не было, орудовали топорами и ломами. Неудивительно, что один доброволец чуть было не лишился пальца на руке.
В ожидании «Газели» молельщики шумят и нервничают. Ведь профессиональных «моржей» среди них явно нет. Но эти люди ни при каких обстоятельствах не хотят нарушать ежегодной традиции. Скорбно глядят друг на друга и думают-гадают:
– Вы поедете? Все-таки 35 градусов…
– Ой, не знаю, а вы? И по телевизору пугают…
Однако выясняется, что готовы окунаться аж человек 30. Все в автобус не поместятся, поэтому решено свозить сначала мужчин, потом женщин.
– Ну, кто в баню? – возглашает отец настоятель, и самоотверженные мужики набиваются в «Газель». Места всем не хватает.
– Ничего-ничего, сейчас поплаваем маленько и сузимся, скукожимся!
– Зато купель – не «Газель», там места всем хватит!
– А веники-то? Веники не забыли? Как же париться без веников?!
– Православные христиане – вот кто настоящие экстремалы! Все остальные – какие-то ненастоящие…
– …внимание, на улице 40 градусов. Граждане, внимание, на улице…
– Ладно, не пугай новичков!..
И только отец Игорь на переднем сиденье не шутит:
– Вы только с головой не окунайтесь все-таки… До подбородка достаточно будет!
В ОМУТ С ГОЛОВОЙ
Окна замерзли, но в лобовое стекло хорошо видно, что въезд в озэтэповские огороды перегорожен. Ближе к проруби не подъедешь.
– Да и не надо ближе! Отсюда добежим.
А «отсюда» до лунки более ста метров. Самые отважные, молодые послушники, тут же, в салоне, разоблачаются до плавок. Остальные скорым солдатским шагом идут с настоятелем освящать воду в Урале. Иордань просторная, с прямыми стенками. Оборудована дощатыми ступеньками и настилом. Поперек протянуты деревянные перильца. Не утонешь.
– Красота, сейчас заново родимся!
Не успел отец Игорь дочитать подобающие случаю молитвы и окропить воду в проруби – из автобуса бегут с львиным рыком первые ласточки. Бодро крестятся, заходят в воду по пояс, опять на всякий случай крестятся, ныряют три раза с головой и выпрыгивают с другой стороны иордани, паря и фыркая. Там их ловит распростертым халатом человек наизготове…
Надо сказать, страшные люди – эти православные христиане. В ледяной воде не мерзнут, целый день перед этим не едят ничего, при этом находят в себе силы еще и шутки шутить! И на видеокамеру себя по очереди снимают. А при съемке ведь нужно, чтобы камера не тряслась в руках… Страшные люди. В общем, если какие-нибудь китайцы войной пойдут на православных, нелегко придется китайцам.
Вспорхнув халатами, первые ласточки убегают с диким топотанием и гиканьем к микроавтобусу, а им на смену идут вразвалочку настоящие терминаторы. Это те, кто даже переодевался рядом с купелью. Тут мой разум вообще отказывается мириться с действительностью! Хоть в этой низинке ветра почти и нет, но ведь жгучий мороз демонстрирует хватку рассерженного бультерьера...
Не выдержав такого издевательства над своим самолюбием, яростно мчусь в салон «Газели», раздеваюсь до плавок и обуви, подхватываю чей-то освободившийся халат и выпрыгиваю на улицу. Жуткий холод. Халат спасает чисто эстетически. Впрочем, терпимо, учитывая сказочные перспективы на ближайшие две минуты. Стометровку делаю бодрым аллюром и лезу в воду самым последним в очереди. И здесь надо бы заметить, что вообще-то никогда в жизни я этого не делал…
Когда нырнул первый раз, то отчетливо почувствовал, что душа моя осталась на поверхности, а бренное тело ушло вниз. Когда нырнул второй раз, то, к своему изумлению, непроизвольно издал совершенно несвойственный мне в повседневной жизни писк Кисы Воробьянинова. Нырнув в третий раз, я открыл в себе новую характерную особенность горестно всхлипывать во время дыхания:
– И-ик!.. Фу-ф. Э-эк!.. Фу-ф...
Отдирая примерзающие к обледенелым ступеням пятки, я успешно выкарабкался из арктической бездны на поверхность евразийского материка. Но вместо услужливого халата кто-то распростер для меня объятия крещенского мороза и укутал им… Обнаружив в руке наполненную крышку от термоса, только спустя минуту я расслышал:
– Давай-ка. Чайку.
Как известно, то, что русский человек называет чаем, не всегда таковым оказывается, но я даже не понял, что именно выхлебал из крышечки: с градусами или без? Вокруг меня крутилось сорок ядреных градусов, и они пьянили хлеще русского чая.
– И-ик!.. Э-эк!.. Кейф! – рычу я, целясь на стремительном бегу точно в дверь «Газели». Ресницы леденеют прямо на глазах (в прямом и переносном смысле)! А мокрые плавки тревожной расцветки леденеют прямо на… э… бедрах (не зря хитрые моржи советуют прыгать в прорубь без трусов)!
Салон микроавтобуса напоминает разобранную головоломку. Разные сегменты искупавшихся православных торопливо одеваются друг у друга на шее.
– Все, кто в этой «Газели», отныне братья!
КУПЕЛЬ НАГРЕЛИ
Нас привозят обратно, и на водные процедуры торжественно отправляют следующую партию – женщин. Слышатся мнения настоящих мужчин, что, мол, дамам-то будет несравнимо легче, поскольку:
– Мы же им купель-то нагрели!
Пятый час ночи. Разминая у лавочек твердые пальцы, я, оказывается, не замечаю, что слоняюсь по церкви, не сняв шапки. Напоследок нас приглашают в трапезную и потчуют кашей, бутербродами и, конечно же, горячим чаем. Только без градусов. Мы сидим, моргаем под иконами, и ощущение, действительно, как после бани. Ощущение чистоты и какого-то чего-то величия. Не своего, репортерского, от написания героического материала. А какого-то подспудного, древнего величия, давно забытого. Оно – в строгих обязательных молитвах отца Игоря перед и после еды. В жестком непреклонном следовании кем-то и когда-то заведенной традиции. И в глумливых мыслях, что китайцам с нами очень не повезло. Как они ни размножайся, а нам, если что, и в проруби неплохо живется.
…Хотя на следующий день меня, конечно, ждали в редакции с нетерпением как корпоративного героя. Практически не осталось ни одного коллеги, который не подошел бы и не переспросил:
– Неужели, и правда, нырял в прорубь? А, ну да, сумасшедший ведь.
Я щеголял своей исключительностью. И даже позволял к себе прикоснуться наиболее ревностным фанатам в виде почетного поощрения! Мои пять минут славы растянулись на пять рабочих часов.
Шучу, конечно. Но для скептиков все-таки подчеркну очевидные вещи:
а) я не простыл;
б) обрел уверенность в своих силах;
в) решил обязательно окунаться на Крещенье и в следующем году.