В. Козупица: «ФСБ есть дело до всего»

На вопросы читателей в ходе «Прямой линии» отвечал начальник Орского отдела Федеральной службы безопасности Василий Николаевич Козупица. Что в компетенции ФСБ
Николай Иванович:
– Ваше ведомство многие годы было закрыто для СМИ, и у людей смутные представления о том, чем вы занимаетесь. Вы ведь, наверное, не только шпионов ловите?
– Основные направления нашей работы четко обозначены в законе ФСБ. Это контрразведка, борьба с преступностью и терроризмом, разведывательная, пограничная деятельность и информационная безопасность.
– Вот вы говорите, что в вашей компетенции – борьба с преступностью. Что имеется в виду?
– Это шпионаж, измена Родине, серьезные экономические преступления, перечень которых определен новым процессуальным кодексом. Допустим, контрабандой наше ведомство занимается лишь в том случае, если выявлены устремления спецслужб, организованные международные преступные группы.

Терроризм – на первом месте
– Какие меры принимаются в нашей стране по борьбе с терроризмом?
– Эта проблема общемировая, она давно вышла на первое место в большинстве государств. В феврале текущего года в России принят новый закон о борьбе с терроризмом. По нему основную координирующую функцию выполняют органы ФСБ. Структура эта вертикально интегрирована. Возглавляет ее национальный антитеррористический комитет, директор ФСБ – Патрушев. В регионах – губернаторы, при них существуют штабы, которыми руководят начальники Управлений ФСБ. На местах роль координаторов также отводится нашим органам.
Е. Сухомлина:
– Меня интересует вопрос чисто теоретический. У нас в городе стало модно открывать магазины самообслуживания. Их хозяева, очевидно, чтобы сэкономить деньги, не устанавливают нормальные системы видеонаблюдения и прочее, а просто поставили камеры хранения. Но, насколько я знаю, в крупных городах от камер уже давно отказались, потому что это потенциальный объект опасности. На вокзалах и в поездах нас предупреждают: «Будьте бдительны! Если увидели подозрительный пакет, не трогайте, звоните по такому-то телефону…» А в наших магазинах террорист может оставить что угодно и уйти незамеченным. Причем торговые точки, как правило, расположены в многоэтажках. Страшно жить в таких домах. У нас ведь пограничный город…
– Интересный вопрос. На ближайшем заседании антитеррористической комиссии, которое проводится при главах муниципальных образований, обсудим этот вопрос.

Впечатляющие результаты
Геннадий Петрович:
– О результатах работы правоохранительных органов можно найти немало информации в местной прессе. А вот о сотрудниках вашей службы – увы! Неужели нечего рассказать?
– Такова наша специфика: больше делать, меньше говорить. Могу обнародовать некоторые факты. Областным управлением только в текущем году предотвращен ущерб экономической безопасности на 180 миллионов рублей. Возбуждены уголовные дела по фактам злоупотребления полномочиями некоторыми чиновниками.
Несколько лет назад в Оренбурге в штабе армии был задержан офицер, который занимался сбором информации для последующей передачи спецслужбам. Он был привлечен к уголовной ответственности за измену Родине.
Мы неоднократно перекрывали крупные каналы наркотрафика. Как известно, деньги от реализации наркотиков частично используются на поддержку незаконных военных формирований, их финансирование, закупку оружия, оплату боевиков и так далее.
Состоялся уже не один судебный процесс в Орске и Гае, где осуждали лиц, осуществлявших незаконный оборот наркотиков. Два года назад курьер из Москвы, женщина, приехала в Орск на иномарке, загрузила 28 килограммов героина. В дороге мы ее задержали. Когда дело расследовалось, были выявлены соучастники международного масштаба. Позже пресекли деятельность еще двух каналов, изъяли 14 килограммов наркотиков, а затем еще 7. Опять была международная поставка, взяли членов группировки в Перми.

«Прослушка» – вне закона
Людмила Ивановна:
– У сотрудников учреждения, где я работаю, возникли подозрения, что в наших рабочих кабинетах руководитель установил прослушивающие устройства. Неоднократно были ситуации, которые это доказывали. Мы хотели бы узнать, насколько это правомерно, что возможно в этой ситуации предпринять.
– Это нарушение конституционных прав. В нашей стране законом определена тайна переписки, телефонных переговоров, личной жизни. Использование прослушивающих устройств разрешено только тем структурам, которые имеют на это право. Если у вас есть какие-то подозрения, вы можете прийти к нам, поговорить, мы, естественно, не раскрывая вашу личность, внесем ясность в ситуацию.
– Если мы, предположим, от коллектива напишем письмо, то какие будут с вашей стороны действия, что вы предпримете?
– Вашим вопросом в зависимости от обстоятельств займемся мы или прокуратура.
– А какое-то наказание в подобных случаях предусмотрено?
– Конечно.

Василий Викторович:
– Сотрудники вашей службы имеют полномочия по установлению «прослушки»?
– Любые нарушения конституционных прав – будь то прослушивание телефонных переговоров, вторжение в тайну переписки, проникновение в жилище и так далее – возможны только с санкции суда. А для того, чтобы получить санкцию, мы должны в суде доказать, что для этого есть основания. Закон об оперативно-розыскной деятельности определяет такие основания. Причем только по признакам тяжких и особо тяжких преступлений судья может разрешить нарушение конституционных прав. Над нашей деятельностью есть контроль – прокурорский надзор.
Кто защитит от сектантов?
Л. Мещерякова:
– Я хочу узнать, есть ли с вашей стороны какая-либо защита от представителей различных сект, которые обитают в городе постоянно или временно. Ведь под их воздействием люди часто остаются без денег, имущества, становятся психически больными, разрушаются семьи. Не секрет, что на мероприятиях сектантов часто используются психотропные вещества, гипноз.
– Вы не могли бы конкретнее сказать, какие вы имеете в виду секты?
– Прежде всего, тоталитарные. Такие, как «Свидетели Иеговы», «Дианетики» и «Сайентологи», «Белое братство» и другие, которые проводят в нашем городе очень активную деятельность.
– Есть закон о неправительственных организациях, закон о религии, и там четко прописаны нарушения, из-за которых секты или организации могут быть закрыты. Секты, о которых вы говорите, зарегистрированы официально на нашем пространстве и действуют тоже официально. Нам нужны конкретные сведения, основания для вмешательства в их деятельность. Замечу, что контроль над общественными и религиозными организациями возлагается на орган, который их зарегистрировал, а надзор осуществляет прокуратура.
– Тогда я спрошу по-другому. Есть ли у вас сведения по религиозным организациям, которые находятся в Орске, зарегистрированы они или нет официально? Ведь их в городе около полусотни.
– Мы не занимаемся проверкой этих организаций.
– О какой же безопасности тогда можно говорить? Вы работаете только по заявлениям, уже после того как люди попали в беду?
– Если вы обратились к нам с конкретными фактами противоправной деятельности, то тогда эти действия будут рассмотрены. Мы работаем в рамках закона и нарушать конституционные права граждан, свободу их вероисповедания и личной жизни не можем. Если же вы усматриваете в действиях сектантов государственные преступления, мы готовы ими заняться.

Национализма в Орске нет?
Аман:
– Как вы считаете, есть ли в Орске серьезные проявления национализма?
– Думаю, что нет, несмотря на многонациональный состав населения города. Национализм – это страшное явление. Оно может принимать извращенные формы – такие, как фашизм. Национализм чаще всего идет рука об руку с экстремизмом – той крайней формой политического противостояния, в которой имеются ярко выраженные действия, перерастающие уже в массовые беспорядки, вооруженные конфликты.
На бытовом уровне, наверное, бывает какое-то неприятие, но российский народ тем и силен, что объединяет в себе множество национальностей. Многие из них уже размыты. Наверное, трудно найти сейчас в России человека, у которого кровь не была бы смешана. Бабка, к примеру, украинка, дед – русский, отец – мордвин, а мать – татарка. О каком национализме можно говорить?
Случаи экстремизма религиозного, возможно, есть, но они единичны, их, скорее всего, можно считать исключениями. Как известно, в Бугуруслане, в медресе, учили молодых людей, которые потом участвовали в незаконных вооруженных формированиях на Дубровке. Тут явная экстремистская направленность. Ваххабизм – это экстремистское крыло ислама. Есть список 15 религиозных организаций, запрещенных на территории России в силу их экстремистской направленности, так как они хотят создать исламский халифат. Вопрос очень сложный, и мы его держим под постоянным контролем.

О разном
Г. Федосеев:
– Ваши органы борются с коррупцией?
– Президент России обозначил эту проблему одной из важнейших. Сегодня в стране процветают взятки, служебный подлог, халатность. Однако статьи Уголовного кодекса о коррупции в нашу компетенцию не входят.

Предприниматель:
– Говорят, в Орске появились хакеры. Компьютерные преступления относятся к вашей компетенции?
– Этими вопросами занимаются ФСБ и МВД. Защита информации – важное направление нашей деятельности. А когда кто-то пытается незаконно проникнуть в чужие информационные массивы – тем более. Если они охраняются законом, то, конечно, здесь мы должны работать, выявлять этих лиц. Приходилось нам в Орске выводить на чистую воду любителей такого нездорового пристрастия. Один раз было назначено условное наказание, в остальных случаях в силу малозначимости уголовные дела прекращали. Ведь один из наших принципов работы – гуманизм. Мы действуем по принципу: выявление и предупреждение, а потом уже пресечение. У нас нет цели – наказать, особенно если это молодой человек. Но тем не менее это уже преступление, и за него можно понести ответственность в уголовном порядке.
– В каких моментах орчане могли бы оказать помощь органам ФСБ? Какие сведения могут вас заинтересовать?
– Прежде всего, вопросы борьбы с терроризмом. Нас интересует любая информация по этому вопросу. Если есть подозрения в том, что готовится преступление террористической направленности, то горожане могут нам помочь и помогают. И это очень важно.

Надежда Васильевна:
– Меня интересует, как вы набираете кадры. Мой сын проходит военную службу, у него есть высшее образование. Он может к вам обратиться?
– Конечно. В органах ФСБ могут работать люди, которые подходят нам по личным, деловым качествам, здоровью и уровню образования. Не скрою, такое сочетание подобрать очень непросто. Но, если ваш сын будет соответствовать этим критериям, мы с удовольствием примем его на службу. А находится наш отдел по ул. Московской, 21.