Садовый домик приютил туберкулёзника

– Ирина Андреевна, вы к нам в редакцию заходили, рассказывали, что в соседних садах на участке поселился мужчина, больной туберкулезом. – Боюсь, как бы он там не умер уже, – ответил взволнованный голос на том конце провода. – Прямо сейчас выезжаю к вам.Он появился еще весной. Пришел как-то посмотреть на дом родителей (в нем-то сейчас и живет Ирина Андреевна, рассказавшая нам о судьбе этого человека). Опрятный мужчина лет тридцати пяти – тогда по нему и не заметно было, что болен туберкулезом. Сашку здесь вообще знают давно. Помнят еще мальчишкой – умненький, шустрый, высокий. Мать, отец, брат и Сашка – образцовая семья… А сейчас она рассыпалась по крупинкам: мать убили, отец уехал под Оренбург с новой женой, брат после Афганистана стал инвалидом, ослеп. Сашкин ребенок умер, он развелся с женой, вернулся из Рязани обратно в Орск, да оказался здесь нужен только соседям.
Те подкармливают его то супчиком, то пирожками, то хлебом. Все из одноразовой пластиковой посуды – чтоб не заразиться. Никто не знает, на какой стадии у Сашки туберкулез: в открытой или закрытой форме. «Козье молоко, знаю, полезное. Как надою литра полтора, так ему пол-литровую баночку несу, – рассказывает Ирина Андреевна. – Я ему даже отдельную посуду выделила – прихожу и переливаю в нее все, что приношу». Дают ему и таблетки анальгина, аспирин, чтоб температуру сбить. Да такое лечение разве от туберкулеза поможет?
«Мне не жалко, я и помочь рада, а за детей боюсь, – рассказывает еще одна соседка. – Туберкулез все-таки передается воздушно-капельным путем».
Женщины провели меня вдоль заброшенных садовых участков, сплошь заросших травой по пояс, и показали место обитания Сашки. Фанерный домик полтора на полтора метра, даже без двери. В этом домике, где одному человеку сложно развернуться, Сашка жил с двумя бродягами. Оказывается, он в этих садах уже не первый туберкулезник. Еще двое появились в начале лета. Сестра одного из них пристроила нерадивого братца-уголовника, а заодно и его друга на заброшенной даче с этим самым фанерным домиком. А недели три назад к ним присоединился и Сашка. Крыша, стены как решето – в трещинах да дырах. Втроем казалось теплее и проще. Но окружающим, хозяевам соседних садов и домов, стихийно организованное пристанище туберкулезников не сильно-то нравилось. Кто-то просто жалел и подкармливал, кто-то злился на «разносчиков заразы», звонил в «Скорую», милицию. После этих звонков и выездов одного сестра все-таки устроила в тубдиспансер, второго забрали в милицию, потом тоже определили в больницу. А Сашку с его рязанской пропиской и полным отсутствием денег ни одна инстанция не приняла. Дядя Вова, дедушка из соседнего сада, помог перейти в другую избушку. Та, конечно, тоже старая заброшенная развалюха, но хоть с крыши меньше течет во время дождя и щелей в стенах не так много.
– Саш! Са-а-аш, ты живой? – подходя к этой полуразвалившейся сарайке, спрашивает Ирина Андреевна. Из хибарки послышался только тихий стон.
– Ему уже и ходить, и говорить трудно, совсем ослаб, – пояснила мне она.
– Саш, выйди, из «Орской хроники» пришли, – снова позвала женщина.
Из дома, шатаясь, придерживаясь за стенки, вышел высокий худой человек. Не грязный пропойца, не наркоман и не грубый зэк. «Его сразу видно – неплохой человек, – рассказывала Ирина Андреевна. – Когда еще были силы, он разводил костер, грел воду и даже мылся».
Разговор наш был недолгий: Сашке действительно тяжело говорить.
«Эта болезнь совсем меня придавила, – говорил он, стараясь сдерживать кашель. – В последний раз, когда забирала «Скорая», меня даже на порог больницы не пустили. Я бы и натворил что-нибудь, чтоб меня хоть в милицию забрали, да и на это сил уже нет. Хоть бы отца увидеть».
– Я тебе молока принесу, сейчас вернусь, – напоследок пообещала Ирина Андреевна. И, провожая меня, чуть не расплакалась:
– С мужем расфилософствуемся о том, почему жизнь такая жестокая, почему человек падает, а ему никто подняться не поможет. Иной еще и задавить норовит. Будь у меня хоть тысяча лишняя отложена в заначке, я бы отдала ему на билет до отца, сама бы отправила, на поезд посадила. Да нет такой заначки. Уж подумала пойти по богатым коттеджам просить для него помощи. Иначе откуда ее взять, помощь-то?
Недавно Сашка отдал паспорт соседке и сказал: «Если помру, так пусть хоть не хоронят как безродного».

Мария Демидова