В любую погоду «скорая помощь» едет к народу

«03» – этот номер известен каждому. «Скорая медицинская помощь» – неотъемлемый атрибут жизни. Если вдруг исчезнет, за голову схватишься: куда бежать, кто спасет? Редко кто задумывается о работе врачей. К сожалению, население относится к ним чаще взыскательно, чем одобрительно. Справедливо, объективно ли это, решил выяснить корреспондент «ОХ» и попросился на одно из дежурств.Оказалось, даже в роли наблюдателя к больным так просто не допустят. Сначала – подробный инструктаж о правилах поездки в машине «Скорой» и о том, что ни при каких обстоятельствах к больному нельзя «поворачиваться спиной». Особенно в прямом смысле – попадаются драчливые...

Заступаю на дежурство
Каждый день диспетчерам поступает порядка 250 звонков, поэтому нагрузка на «Скорую помощь» огромная. Бывает, жители вызывают людей в белых халатах «по пустякам»: головная боль, давление, «всё болит»... Особая проблема – ложные вызовы, которые встречаются нередко. Вечером начинается час пик, а по субботам-воскресеньям некоторые отмечают выходные с традиционными пьянками и драками. Под утро же по обыкновению – всплеск кардиологических заболеваний.

Вызов первый. Гипертонический
Звонок поступил из учебного заведения. Преподавателю стало плохо. Нас встречает группа коллег... и сразу с претензиями: долго ехали (минут десять). У больной – давление 220 на 180 – педагогический труд тоже не проходит без последствий. После вмешательства фельдшера женщине заметно полегчало, давление снизилось. Но тут опять возмутились коллеги: «А что, госпитализировать не будете?» Причин для госпитализации нет, а для фельдшеров эта реплика из разряда привычных. Больные часто вступают по этому поводу с медиками в перепалку, а бывает, диктуют, куда именно отвезти и что прописать...
Возвращаемся на станцию – срочная помощь может понадобиться мгновенно.

Вызов второй. Кардиологический
У дедушки подозрение на инфаркт. Молоденькая фельдшерица, осмотрев больного, вызывает на помощь БИТ-бригаду. Ехать нужно чрезвычайно быстро, но по дороге я понимаю, что это проблематично – «скорая» попросту утопает в нескончаемом потоке машин. Оказывается, в практике работы медиков это обычное явление – что-то постоянно мешает водителям уступить дорогу машине с сиреной...
Успеваем. Дедушке уже поставили капельницу и готовятся к снятию кардиограммы.
– Никому мы сейчас не нужны, – горько замечает супруга больного, отработавшего на производстве более 40 лет. – Ладно, хоть «Скорая» приезжает.
Кардиограмма оказалась «тревожной», и пенсионера стали собирать в больницу. Но путь предстоял долгий. Едем в горбольницу № 4, где после осмотра больного врач отказывает в госпитализации. Опять носилки, путь на Никель – «в шестую», по месту жительства. Здесь дедушку наконец кладут в стационар.
Такая настойчивость естественна: врачи «умирают» и «воскресают» вместе с очередным пациентом.
Вызов третий. Алкогольный
На Карельской лежит мужчина, сообщают диспетчеры. Едем, ищем. Мужчина уже не лежит и уже не на Карельской. Он идёт прямиком к карете «Скорой». В футболке и трико, лицо поцарапано, уже издали разит «свежачком». Не говоря ни слова, пытается забраться в машину.
– Кто же это вас так?
– Ничего особенного. Да не в этом дело.
– А зовут вас как?
И так далее, и тому подобное...
– Домой-то поедем?
– Слово вам даю... Я пилот... Мы вчера с капитанами очень хорошо посидели. Ей-Богу, никаких проблем...
– Вот это наши постоянные клиенты, – поясняет фельдшер БИТ-бригады Александр. – Этот хоть небуйный.
Главная задача – узнать у клиента адрес. Это еще и главная проблема. Мы едва поспеваем следить за ходом его мыслей. Называются три разные улицы, но ни одна бедолагой не узнается. А он еще и не на шутку гневается. Минут через 40 бесплодных поисков бригада решает всё же отвезти рассеянного «пилота» в больницу, где, оказавшись в палате «для бомжей», он внезапно вспоминает телефон жены.
– Беда в том, – замечают медики, – что, пока мы будем с ним возиться, тяжёлые больные вынуждены ждать помощи. В таких случаях последствия непредсказуемы.
Доставляем жене супруга в целости и сохранности для принятия воспитательных мер. Вот только будет ли результат?
Безусловно, есть много такого, что значительно тормозит работу по спасению жизней, узнаю из бесед с фельдшерами по дороге на станцию.
– Хочу призвать каждого, кто откроет эту газету, тотчас же выглянуть из своей квартиры и посмотреть, есть ли на его двери табличка с номером, – говорит Александр. – Ведь это очень важно. Приезжаем – все двери в подъезде без опознавательных знаков. Ходим, стучимся, а драгоценное для больного время уходит. Хоть самим пиши мелом номера квартир.
Ещё чаще работников «Скорой» встречают закрытые подъезды. Иногда невозможно проехать к дому, и захворавшего приходится тащить через весь двор на носилках. Бывает, приходится спасаться от неадекватных пациентов, кидающихся на «кайфоломов» (так они называют врачей), вытащивших их из наркотической комы, с ножом...
Мешает работать и так называемый «эффект толпы». Когда человек лежит на людной площади, мимо него идёт народ, не обращая ни малейшего внимания. Но стоит подъехать бригаде «Скорой», вмиг собирается толпа, начинает жалеть беднягу и «учить» медиков, как и что делать.
– Тогда мы стараемся унести пострадавшего из толчеи и действовать вдали от неё, – признаются врачи.
И всё же на трудности, с которыми приходится сталкиваться ежедневно, здесь не жалуются.
– Работа на «скорой» – моя стихия, – говорит врач БИТ-бригады О. Иванова. – Каждый вызов непредсказуем, здесь не может быть чёткой схемы. Но мне нравится действовать в экстремальных условиях и видеть эффект.

Юлия Мишина.
Фото Дмитрия Бикбова