КИТАЙЦЫ ДОМНЫ ВО ДВОРАХ СООРУЖАЛИ – МЫ ВСЮДУ БАНЬКИ ВОЗВЕДЕМ!

Давно уже заметил я такую научную закономерность: немытый люд знойным степным летом становится намного злей и раздраженней, когда из крана перестает бить струя горячей воды, а взамен слышится лишь легкое похрюкивание, как сейчас, например. В страстном желании помочь народу вновь обрести душевный покой, чистоту тела и помыслов замыслен был мною общегородской проект повсеместной организации переносных бань. Но прежде требовалось провести испытание с целью последующей публикации инструкции для наших читателей, каковые данный проект смогли бы внедрить на местах своими силами.Первая неудачная попытка была предпринята во время предупредительного отключения воды, когда город повздорил с энергетиками. Усиленно предлагал я свои услуги по альтернативной помывке нашим редакционным девчатам - всем вместе и каждой по отдельности, обещая ублажить веником по полной программе с последующим честным дележом гонорара за фоторепортаж. Но как в той старой песне поется, слышал лишь нет в ответ. Не подействовали и административно-командные методы, а кто помоложе – те даже обижались: «Вы по возрасту почти в папы мне годитесь, а на такое толкаете!». Хотя речь шла лишь о нетрадиционных методах помывки и спасении Орска, а уж о чем еще они думали – не знаю, в девичьи сомнения и тревоги не вникал.
Поэтому, чтобы не губить проект на корню, дождавшись очередной затяжной паузы в горячем водоснабжении, подбил я на авантюру века резвого до ужаса Алексей Генадьича Мороченкова, который моей компании не убоялся. К тому же, как оказалось, он любит париться вусмерть, а у них на окраине, где Леха прописан, с этим совсем дела худы.
Вышли мы на берег Урала с топорами-пилами и полиэтиленовой пленкой, арендованной с садовой теплицы. Возле базы "моржей" насобирали камней, сложив их горкой. Поверх навалили кучу дров и хвороста и запалили жаркий костер банно-прачечной революции, в огне которого полыхали почти все проблемы горячего водоснабжения Орска. Алеша от предвкушения удовольствия, которое я ему расписал, не жалея красок, урчал, будто кот перед коробкой «Вискаса», то и дело повторяя: «Ай, раскумарюсь парком!». Почувствовав, что молодой человек от радости и по незнанию может что-нибудь жуткое с собой сотворить, я плеснул холодненького на его разгоряченные мысли: «Возле каменки тесно будет. Ты осторожнее, отдельно висящим предметом на раскаленные камни не наткнись – потом никакой уролог тебя не спасет, а я до гроба каяться буду…». «Будьте покойны», - отвечал уверенно Алеша и продолжал раскочегаривать костер, как черт - адский огонь в преисподней.
Камни раскалились и стали трескаться. Мы тем временем отыскали в округе четыре ветки-кривулины, из которых без единого гвоздя и даже веревочки соорудили возле костра невысокий остов. Леха организовал веник и разделся до исподнего. С помощью топора, палок и нехороших слов принялись мы дружно выкатывать камни из костра и загонять их в кучку, в середину неровного круга, образованного остовом. Сложилась каменка: плюнешь – шипит! Потом резво, уподобясь якутам-оленеводам, собирающим чум, мы обмотали остов пленкой. «Ну, с Богом!», - напутствовал я юного товарища, который вместе с веником и плошкой с водой мужественно полез внутрь полиэтиленовой бани.
Послышалось оттуда кряхтение, сопение, весь наш проект слегка шатался, покуда Алексей Геннадьевич гнездился. Потом раздалось шипение воды, выплеснутой раз и два на камни, вверху из небольшого отверстия в небеса рванул пар. Леха словил первый кайф и скомандовал: «Дыры подоткни, весь кумар уходит». Я подоткнул, что можно, произнеся при этом несколько измененную крылатую фразу из кинофильма о полководце Александре Невском: «Эх, так-перетак, коротка кольчужка!». Леха словил второй кайф, забалдел, отчего баня снова заходила ходуном, высунул наружу красномордую голову и зарычал на всю округу: «Раскума-а-а-арюсь!». Не знаю, верно ли поняли его рыбаки, что удили по соседству с нашим проектом. После третьего кайфа весь мокрый парильщик выполз наружу, ни слова не говоря, поднялся с четверенек и побежал к обрыву, с которого кинулся в Урал. Банька, между тем, работала еще исправно, каменка дышала, как паровоз под парами! И при желании кто-нибудь еще мог бы воспользоваться ею, но таковых в округе не сыскалось. Посему баня за три минуты была разобрана.