Школьник сделал свой выбор и оказался на скамье подсудимых

В зале суда слушается дело об убийстве. Народу набралось немного. Долго выступал прокурор. Обвинял парня, которого привели под конвоем. Он сидел на скамье подсудимых, потупив взор. Не отпираясь от предъявленных обвинений, тупо повторял: «Ну, да. Убил. Схватил нож и всадил по самую рукоятку. Жалко? Никакой жалости. Она была пьяная, как всегда. Не защищалась. Давно хотел ее порешить, все рука не поднималась. Я немного подработал, спрятал деньги, она опять нашла, все пропила. Убийство не планировал, все получилось быстро, как будто меня подтолкнул кто. Всадил нож и завалился спать».
В зале шептались: надо же, мать порешил, вот изверг. Соседи давали показания: женщина не отличалась примерным поведением, всю жизнь пила. Но для суда любой человек – гражданин и потерпевший.
Что случилось в тот день с сыном, не может сказать никто. Ясно одно: несколько раз пырнул мать кухонным ножом. Наверное, она умерла после первых ударов, но он в ярости ударял еще и еще. А потом ушел в другую комнату, даже не подумав оказать ей помощь. Вот роди, воспитай такого себе на погибель.
– Раскаиваетесь в содеянном?
– Нет, – отрезал подсудимый.
По залу опять шепоток: надо же, даже не раскаивается, да такого сразу надо к высшей мере приговаривать, ничего путного из него не выйдет. И только адвокат пытался защитить парня. Мол, рос как полевой цветок, мать, пьянчужка, не дарила доброты и ласки. Все детство прошло под забором на улице, в голоде и холоде.
Но эти слова зал не разжалобили. И суд вынес суровый приговор.
В инспекции по делам несовершеннолетних на мой рассказ об этом суде заметили: наш старый знакомый.
– Мальчишка-то нормальным был, хоть и состоял на учете. С малолетства начал воровать. По мелочи: булку из магазина, шоколад из киоска. И сразу попадался. И, главное, никогда не пытался отпереться: да, своровал, есть очень хотелось.
С мамашей вели разговоры, пытались лишить ее родительских прав, но сын не согласился, ладно, говорил, уж как-нибудь проживем. А что такое «как-нибудь?» Только поесть три раза в день нужно.
Однажды в один осенний вечер он шел мимо булочной в рваной одежонке, промокших башмаках, под ложечкой сосало. «Все, так больше нельзя! Хватит терпеть унижения, надоело!» Его захлестывала волна эмоций и жалости к самому себе. Замерзшие руки пытался спрятать в рваные карманы заношенной до дыр куртки. Молоточком по вискам било еще не забытое оскорбление: «От тебя воняет!» Он хотел в тот момент дать затрещину обидчику, но сдержался. Не потому, что струсил, а потому, что знал: не поймет его чистенький одноклассник, родители которого не пьют.
Проходя мимо булочной, сглотнул слюну и отвернулся, чтобы не видеть еды. Он не ел со вчерашнего дня: мать с отчимом пьяные, домой идти желания не было.
На город опускалась темнота, на столбах зажглись огни. В окнах домов появился свет. «Наверное, им хорошо», – подумал с тоской будущий убийца. Худое тело дрожало от пронизывающего ветра. «Но Бог есть. Он мне поможет», – тихо прошептал он и шагнул в темноту...
Можно много говорить о преступлении и наказании, униженных и оскорбленных, о несовершенстве законов. Все-таки хочется верить, что существуют весы правосудия. Колеблются чаши, последняя капля терпения перевешивает, и тогда жестокость порождает жестокость и сама становится орудием возмездия.

Катерина Иванова, слушатель школы «Репортер»