Право-то есть...

Эту заметку писал в номер – за два часа до верстки. В том вся прелесть журналистской работы: сегодня напишешь, завтра твои строчки уже на полосе. К такому ритму приучила ежедневная газета.
Однажды мне приснился сон, будто бы я стал очевидцем крупного ЧП. И, хотя я никогда не верил в такие вещи, даже в своем подсознании краешком ума понимал, что все снится, я все же пытался дозвониться до фотографа, чтобы он срочно приехал на место происшествия. Знакомый психиатр прокомментировал: «А все уверены, что журналисту подавай только жареные факты, это фактам подавай журналистов, даже во сне».
Я всегда пытался, но так и не понял, зачем пришел работать в газету. Уяснил для себя одно: журналистика – это собрание разных мифов и противоречий, которые надо бы развенчать или разрешить.
К примеру, миф о противостоянии журналиста любой власти. Как-то проверяли мои документы милиционеры. Достаю билет Союза журналистов. «Чо это еще?» – «Там написано», – говорю. – «О, журналист, а если мы тебя в отдел сейчас определим и выяснять будем, что ты за журналист, писать будешь про это?» – «Да боюсь, что не смогу уже...» Часть профессии журналиста – приспосабливаться. Такой вот парадокс отношений «журналист – власть»: перед журналистом на «вы» могут отчитываться генералы, а постовой сержант может дать в ухо. А что касается власти вообще, я понял одно – власть исполняет свои обязательства на 100 процентов только в одном случае: когда обещает отключить горячую воду. И это понимание я заслужил, работая в газете.
Еще есть миф о праве на доступ журналиста к информации, которое даже законодательно где-то закреплено. Ничем в этой ситуации журналист не отличается от обычного человека. Ему даже хуже, с ним не будут говорить, как с обычным человеком. Просто у него есть свои профессиональные способы ее получения, и опробовать их нужно все... А когда получаешь эту конфиденциальную информацию, то иногда до того на душе отвратительно становится, что приходится искать жанры и формы, позволяющие хоть как-то говорить об этом, или вообще ничего не искать. А просто – сменить тему.
Раньше, листая подшивки «Хроники» энной давности, я поражался, как тогдашние журналисты годами «ишачили» на государство, пытаясь ему и его жутким олицетворениям придать более-менее благоприятный облик. Сейчас это уже не настолько поражает...
Скажем, всегда мне хотелось писать о людях, которые на виду. Но убедился, что я не могу рассказывать только то, какие они замечательные. Или, к примеру, работа в ежедневной газете всегда требует описывать что-то случившееся сегодня, а вот размышлять на эту тему уже не хватает времени.
Впрочем, есть вещи, которые радуют. Если негодяй или дурак в газете позволит себе высказать негодяйское или дурацкое мнение, оно так и будет квалифицировано читателем. Радует то, что ты постоянно узнаешь для себя что-то новое и делишься этим с другими. Ходят вокруг тебя люди, чем-то живут, дышат, но ничем, в общем-то, не задевают твою душу. А задаешь первый вопрос, слышишь ответ – и целый мир открывается.
Хотя главное, конечно, в другом: газета ведь и существует не потому, что кому-то нравится работать журналистом, а потому, что кому-то нужно отстаивать право людей знать о том, что происходит вокруг.
Тут бы мне приписать свой собственный телефон с пометкой: «Звоните – помогу». Но не напишу. Здравый смысл разве даст стать волшебником.