С чего начинается Родина

Я иду мимо частных домов. В палисадниках цветет черемуха. Дурманящий, упоительный запах. Я останавливаюсь. Потому что меня здесь, на этой улице, уже нет: я бегу по дорожке, ведущей к клубу. А вдоль нее – черемуха, акация, сирень, каштаны... Запах детства, которое возвращается ко мне каждой весной с запахом черемухи. Детства, счастливее которого просто придумать невозможно. Это Украина – огромные голубые подснежники по весне, ароматные яблоки бескрайних садов, снежные зимы с легким морозцем, певучая украинская речь...
Невский проспект. Дореволюционная роскошь «Елисеевского». Величавый Исакий. Мрачная мощь Петропавловки. Золото и великолепие Петродворца. Печаль запустения Павловского. Одухотворенность Царского села. Строгая тишина Пушкинского лицея. Мойка,12, кожаный диван, на котором умирал Пушкин. Скорбь.
Ленинград, Санкт-Петербург. Это тоже моя Родина. Он постоянно во мне. Потому и любим Старый город Орска с его старинными купеческими особняками.
Я возвращалась к нему постоянно, в мыслях и наяву. На берегу Финского залива застывала, очарованная свинцовым величием волн и неба. Неспешно бродила по аллеям Летнего сада. Любовалась Роденом в Эрмитаже...
Казахстан. Станция Эмба. И, о чудо! Верблюд. Настоящий. А потом десять километров до воинской части. Оазис среди безбрежных степей. Но и сюда сухой, неунимающийся степной ветер заносит перекати-поле. Пыльные бури, от которых не спрячешься и за дверью дома. Суровый край, край отрочества. Часть моей бывшей страны. Моей биографии.
Ночь. Звезды яркие-яркие. Луна освещает дорогу, снег переливается в ее сиянии. Я иду домой. Вот и белая хата. А из трубы – дым. Скорее в тепло. Усаживаюсь за стол. В углу печка. Подбросим-ка дровишек. А на столе – пироги. Горячие, вкусные. Их совсем недавно вынула из печки бабушка. Обжигаясь, торопливо ем: с морозца-то... Дед нацепил очки на нос, читает газету. Вслух комментирует: «Ну, это они наврали. Не так все было...»
Ростовская область. Казацкий хутор. Родной дед, воевавший в Гражданскую. Вечно хлопочущая по хозяйству бабушка. Это и про нее написал Серафимович в «Железном потоке». Они – мои корни, которые держат меня на этой земле, в этой стране. И не имеет никакого значения, что они давно на погосте. Дед, как и прежде, будет сидеть возле хаты на лавочке, с прищуром вглядываясь вдаль: не покажется ли знакомый? А бабушка будет по-прежнему хлопотать у плиты, стелить постель еще одному гостю, для которого всегда в этом доме была открыта дверь. И внимательно слушать, все понимая, никого не осуждая. И как тогда, в юности, присядет перед долгой дорогой и перекрестит вслед...
Орск. Он стал родным. Потому что на Майке лежит первый из близких, которого похоронила на этой земле. Теперь и он – моя Родина.
Так с чего же начинается Родина?..