Русский бунт и китайская пытка, или О пользе трамвайной езды

Молодая мама с нестарым еще ребенком трех лет ходила по магазинам. Однажды она ему сказала:
– К стенке близко не иди, там кондиционеры плачут.
Мама имела в виду, что с кондеров, прибитых к стене, постоянно на прохожих льется вода, конденсат. Сынишка послушал и промолчал. Но слово «кондиционеры» он пока не знает, так что понял по-своему.
На следующий день в трамвае при скоплении народа он громко заявил устами младенца:
– Мама, а мы пойдем сегодня туда, где милиционеры плачут?
Народ в вагоне затих и медленно посмотрел на маму с карапузом. Кто-то подавился лимонадом. Все подумали, что это, должно быть, о-о-очень страшное место. Чудовищное просто: где милиционеры плачут.
Один мужчина с обветренным лицом шофера даже произнес:
– Собрать бы всех гаишников... и туда, туда...
– Всех их к стенке! – поддакнул от лица пешеходов какой-то интеллигент, но сразу осекся, поскольку на него смотрел пунцовый затылок впереди сидящего пассажира. Это породистое темя могло принадлежать только автоинспектору.
– Лейтенант Шварцнеггерюк, – представился спортивный затылок. – Что имеем против автоинспекции?
– То есть, ну... в смысле, – замялся интеллигент, – к стенке магазина. Под кондеры. Жарко же, а они все-таки влагой окропляют.
– Да, есть такая китайская пытка: на бритый череп водой медленно капать,– компетентно заверил затылок и мечтательно облизнулся. – Но если кого и ставить к стенке, так это самих магазинных торговцев! Все деревья повырубали перед входом, солнцепёк развели, а теперь еще и на мозги капают.
– Извините, – вспыхнула торговка из магазина «Плакучая ива», – ликвидировать старые деревья захотели сами жильцы нашей пятиэтажки. Вот у меня их коллективное письмо, которым они целый месяц мозги компостировали...
– Здрасте, – возразила женщина, сидящая у компостера, – к стенке нужно ставить не нас, а того, кто эти срубленные ветки потом месяц не вывозил из мусорных контейнеров!
– Конечно, конечно, я ждал этого! – выкрикнул мужичок, сидящий у крайней двери, – если ищем крайних, то всегда ими оказываются мусорщики! А вы знаете, что из-за увеличения родов в городе население уплотняется, мусора выкидывают все больше и больше, и поэтому мы не успеваем вовремя вывозить!
Все в трамвае злобно посмотрели на молодую маму, за которой прятался трехлетний младенец. Но мама нашлась с ответом:
– А мы скоро перестанем рожать! В детские сады ведь без взяток уже не пробьешься...
– Да! Да! Точно! – загалдели все. – Заведующих детскими садами нужно отправить туда, где милиционеры плачут! А то что же это получается, без взятки не пробьешься...
Но выпрыгнула и встала поперек трамвая железная леди с ухватками тюремного надзирателя:
– Ша! Ну-ка, быстро все по койкам, – профессионально успокоила парламентеров заведующая. – Я здесь всех на горшок посажу... При чем тут госпожа заведующая, а? Госпожа заведующая сама была бы рада предоставить места! Если бы муниципальная власть не распродала по дешевке здания детсадов в 90-х...
И тут трехлетний мальчик вдруг не по-детски крикнул:
– Так вот кого к стенке – муниципального чиновника!
Услышав эту неслыханную дерзость, весь вагон зажмурился и съежился. Мама спрятала сына обратно за юбку и безучастно отвернулась к окну. Ведь сейчас, наверное, встанет какой-нибудь голый король – влиятельный чиновник – и отправит неосторожного пассажира в такое место, где милиционеры не то что плачут, где они цепенеют...
Однако никто не встал и не возра -зил. Во всем трамвае не нашлось ни одного муниципального служащего, который одернул бы неосторожного крикуна и не дал бы пассажирам утвердиться в его предположении. Ни одного...
Потому что чиновники никогда не ездят в старых, разбитых и грязных народных трамваях.
– Следующая остановка – КРАСНОЗНАМЕННАЯ! – зловеще объявила по привычке кондукторша и сама испугалась своего голоса.
Пассажиры притихли в ужасе от приближающейся революционной ситуации.