Военная тайна

В минувшее воскресенье родители 18-летнего орчанина Ивана Трегубова узнали, что в понедельник в город приедет цинковый гроб с телом их сына, погибшего при исполнении служебных обязанностей в Осетии.
Запаянный «Груз-200» пришел из Ростова-на-Дону, где расположен окружной военный судмедморг. Орчанин погиб 1 сентября, и только спустя две недели родители узнали, почему он не писал и не звонил домой. Погиб от множественных огнестрельных ранений. И больше никакой информации. Что произошло с Иваном до выгрузки цинкового гроба на перрон станции, не удалось установить до сих пор.
Всюду говорят одно: информация закрытая. Военная прокуратура, возбудившая дело по факту гибели солдата, не готова делиться подробностями даже с его матерью. Гроб вскрыть тоже не разрешили, ссылаясь на то, что с момента гибели прошло много времени. Хотя на шестнадцати страницах Приказа министра обороны РФ № 500 «О погребении погибших военнослужащих…» не оговорено ни единого случая, в котором бы мать солдата не имела права попрощаться со своим сыном. Я уже молчу о том, что государство обязано объяснить смерть солдата в мирное время. Иначе это преступление.
Нам удалось узнать, что в начале ноября Ивана призвали на срочную службу. После «учебки» он якобы подписал контракт. По закону теперь его можно заключить после шести месяцев срочной службы, раньше – после года. Но родители и родственники ничего не знают о решении сына уйти на службу по контракту. Несмотря на то, что он постоянно писал и звонил домой. Последний звонок был за пару дней до гибели. Вопрос, был ли Иван срочником, у журналистов возник закономерно. Ведь уже в сентябре военная прокуратура внесла представление командованию Вооруженных сил РФ в связи с призывом солдат-срочников на войну с Грузией в Южной Осетии. До этого командование этот факт долго скрывало, а потом говорило, что в нем нет ничего противозаконного.
Кстати, еще в августе Россия должна была завершить вывод войск из Грузии. На выставленных миротворческих постах должно было остаться около 500 военнослужащих. Как и при каких обстоятельствах уже в сентябре орчанин получил огнестрельные ранения, остается военной тайной. Которую хранят с некоторым нескрываемым безразличием.
Наказание за подобное безразличие к матери, потерявшей сына, не предусмотрено законом, но с позиций простой морали нет прощения тем, кто оставил женщину сначала один на один с запаянным цинком, а после – с шокирующей неизвестностью.