Добрая весть со всех окраин

На пасхальной всенощной побывали три наших журналиста. Один посетил храм на западной окраине Орска, другой – в восточной его половине, а третий – в центре орского благочиния, если так можно выразиться, где служил в эту ночь сам благочинный о. Сергий Баранов. Авторы разные, восприятие праздника у каждого свое, но смысл всего происходящего для каждого один: Христос Воскресе!

Земное и небесное

Домой получилось прийти часам к пяти утра. Праздничное пасхальное богослужение закончилась около трех, но прихожане не торопились расходиться. Уже чуть позже, будучи еще в некотором эмоциональном возбуждении, народ повалил спать. До этого храм во имя св. Георгия Победоносца был наполнен людским шумом и недавним пением. Пасхальная служба, пожалуй, единственная, где столько пения.
Задолго до полуночи орчане стали прибывать в церковь. Прихожане и «захожане». Для многих из нас уже подвиг не то что сходить в храм, но и прилюдно разделить с кем-то пасхальную радость, ответив на приветствие: «Воистину Воскресе!» Хотя «воцерковление» для всех – обретение перспективы и ориентиров. Возможность соединить земное и небесное, никак более не соединяемое.
Вот он, торжественный благовест, и люди выходят из храма. В это время с высоты колокольни, как с небес, льется ликующий пасхальный трезвон. Крестный ход – это своего рода дверь, через которую можно войти в то пространство, где совершается нечто важное для христиан. Есть то, что нужно для любого из нас: надежда, свет и покой.
Говорят, что в самом начале церковной свободы, где-то в середине 80-х, праздновали однажды Пасху в одном из храмов, который был единственным открытым на территории одного музейного комплекса. При музее был милицейский пост, а на паперти стоял милиционер. Прихожане с ним христосовались. Милиционер кротко говорил: «Воистину Воскресе», а потом набрался храбрости и прошептал: «Мне бы ко кресту приложиться...» Прихожане, не сведущие в уставе караульной службы, тотчас радостно пригласили его войти в храм, а он грамотно ответил, что при оружии и в храме быть не может. Тогда прихожане позвонили на пост, пришел разводящий со сменщиком, табельное оружие было по всем правилам передано, милиционер приложился ко кресту и получил назад свой пистолет. И всем было хорошо.
Главное – не подменять благодать красотой воображения. А Бог ждет каждого, и Пасха – она для всех.

А.Карандеев

Хлеба насущного и зрелищ!

Двенадцатый час ночи. Обширная стоянка пред бывшим монастырем вся уставлена роскошью. Ну и средства передвижения, конечно, кое-где виднеются...
Просачиваюсь меж ними и впадаю в многолюдную реку, устремляющуюся в красивый дворик Покровского храма. Прохладно, поэтому тут не задерживаются: перекрестился и – греться под Покров Богородицы. А внутри, в самом храме, сразу ослепляет – но не свечной или электрический свет, не оживление на радостных лицах, а новый роскошный иконостас, который все так долго ждали! Да-да, его эскиз еще висит на церковных дверях, но уже и воочию можно увидеть это произведение искусства знаменитых палехских мастеров, изготовивших из дерева стильное «лицо» храма по уникальной технологии.
Но вот мы поворачиваемся спиной к иконостасу – людское море с пением, хоругвями и огоньками радости в глазах устремляется на крестный ход. Редко когда стоишь спиной к алтарю. Теперь я могу разглядеть лесенку на балкончик для певчих и дальше – на колокольню, куда уже забрался и уже наяривает звонарь.
В хвосте крестного хода рядом со мной хихикают два старичка-боровичка:
– Если бы на обычные службы столько молодежи ходило, я бы уже помер давно со спокойной душой!
– Нужно срочно открыть несколько «пасхальных спецхрамов» в разных частях города, которые работали бы один раз в году...
А вот и сами молодые упитанные парубки, каждый под руку со своей роскошью:
– Дорогая, ты не устала, может, уже домой поедем? Блин, курить хочу...
Рядом другая пара молодых – полушутливо:
– Эй вы, лежебоки, для вас главное – зрелище, что ли, а хлеб насущный, то есть сама молитва, не нужен? Служба-то еще и не началась даже!
Эх, такой праздник, тут уж не до шутливых упреков. После хлеба насушенного, которым мы хрустели 49 дней поста, хлеб насущный – это даже не столько сама молитва, сколько просто радость – настоящая, глубокая...
Человек создан для радости, не нужно этого смущаться. Только забыли мы для какой, извратили само понятие. Вот и довольствуемся ее суррогатами: пивком, табачком и тленной роскошью.

Константин Мазуренко

Необыкновенная ночь

Богослужение начинается в одиннадцать. Но уже за полчаса до этого Свято-Пантелеймоновская церковь полна народу, так что не может вместить всех верующих – она совсем невелика, а район густо заселен.
Этой ночью все в храме непривычно, все ново. Черные постные покрывала на аналоях сменяют яркие, красно-малиновые. Иконостас украшен живыми цветами. Священники облачены в алые с золотом одежды.
В полночь все выходят на улицу: начинается крестный ход. Во главе процессии, высоко над головами, несут фонарь на длинной ручке с горящей в нем пасхальной свечой. За фонарем следуют большой резной крест, хоругви и праздничная икона Воскресения Христова. Затем – певчие, священники и прихожане с горящими свечами в руках. Со стороны это выглядит фантастически красиво: в густой апрельской ночи движется длинная темная вереница людей, а в их руках пляшут яркие язычки огня... Над шествием витает сладкий аромат ладана. С колокольни раздается радостный пасхальный трезвон, который перекликается с пением церковного хора.
Обойдя вокруг храма, священники поднимаются на крыльцо. Толпа народа собирается внизу и заполняет собой весь церковный дворик. Колокола замолкают, и в установившейся тишине раздается пение тропаря: «Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!» Свершилось. Пост кончился. Праздник наступил.
Верующие возвращаются в храм. Начинается главное богослужение всего года – пасхальная литургия. Как-то мой четырехлетний сын сказал: «Красиво поют в церкви, только уж очень грустно». Эти детские слова справедливы для обычных дней, но не для Пасхи. Теперь песнопения звучат радостно, весело, звонко. Поют и на церковнославянском, и на звучном греческом, и на древней латыни...
Много раз за время службы священник выходит из алтаря и возглашает: «Христос Воскресе!» Прихожане, ждавшие это радостное восклицание долгие дни Великого поста, одним дыханием, как солдаты на плацу, отвечают, да так, что дрожат стекла: «Воистину Воскресе!»

Павел Лещенко