О трещине в плотине ириклинской и паводке весеннем всю правду я узнал...

Вчера репортер нашей газеты отправился на Ириклинскую ГЭС для того, чтобы лично выведать, насколько верны распространяемые по городу слухи относительно ветхости плотины и угрозы Орску через десять дней быть затопленным до самой площади Гагарина.Дорога от Гая до Ириклы знаменательна тем, что по сию пору вдоль трассы лежит довольно широкая полоса снега. При желании там можно устроить лыжные гонки на 30 километров с красочным финишем на льду Ириклинского моря. Ну, а пока спортивное начальство до этого не додумалось, лед Ириклы обживают рыбаки, которые, невзирая на его непрочность и близость плотины, ведут лов, рискуя сгинуть в холодных водах за пару-тройку худых окуньков.
На подъезде к ГЭС соблюдается строжайшая дисциплина. Милиция проверяет документы у всякого, въезжающего на плотину (не миновала чаша сия и меня), а тяжелый транспорт туда вовсе не допускается. В административном здании все тот же почти военный порядок со строгой охраной и регистрацией прибывших: к этому обязывает особый статус объекта, о чем наша газета уже рассказывала во время проведения операции “Вихрь-антитеррор”. Начальник же станции Мишин Виктор Борисович славится на всю округу не только как специалист с почти сорокалетним стажем, но и как гостеприимный хозяин, оказывающий всякому прибывшему к нему не просто горячий, а, я бы даже сказал, горячительный прием. Предложив на выбор чай, кофе и вино, Мишин поинтересовался, чем вызван интерес к его производству со стороны “Хроники”. Зная по прежнему опыту, сколь крепкий чай здесь заваривают, я решил ограничиться этим благородным напитком и завел разговор издалека:
- Орчан прежде всего волнует ваш прогноз на паводок...
- На все воля Божья, - отвечал Виктор Борисович. В прежние годы областная комиссия совершала облеты, прогноз был более реальным. Сейчас, когда повсюду в стране бардак, на вертолетах уже не летают. Данные у меня есть, однако прошу учесть, что они, во-первых, неофициальные, а во-вторых, корректировались уже трижды. Сначала ожидалось три миллиарда кубов, затем - 1,8-2,6 миллиарда, а сегодня называют цифру в 1,1-1,8 миллиарда. Мы уже освободили емкость на 1,2 кубокилометра при норме 1,14, так что, к приему воды готовы. Если 26 марта сброс был 500 кубов, то к вечеру 27 марта его уменьшили по приказу областной паводковой комиссии до 270 кубов при том, что приток воды - 428 кубов. Баланс, как видите, сохраняется.
- Сюрпризов не ожидается?
- Специалисты “Оренбургэнерго” и областной паводковой комиссии побывали на прилегающих к нам территориях. Немного снега осталось лишь в Башкортостане, в Челябинской области его практически нет. Даже если вдруг у соседей начнется резкое потепление с дождями, мы имеем хороший запас свободной емкости. Орчанам беспокоиться нечего.
- Как тут не беспокоиться. На днях Орь и Кумачка разбухли, как на дрожжах, малый мост из Старого города в Новый уже ушел под воду...
- На самом деле все просто решается. Если Орь и Кумачка начнут сильно притапливать, вашей городской паводковой комиссии надо лишь своевременно отреагировать на это и принять совместно с областной комиссией верное решение. Мы прикроем затворы и уменьшим сброс до тех пор, пока не пройдет вода с этих речек. Ничего страшного при этом не произойдет.
- Ириклинской плотине 43 годочка уже стукнуло. Поди, стихия за эти годы ее подточила основательно?
- Вот чему я всякий раз поражаюсь, - признался Мишин. - Как только паводок, так в Орске начинаются разговоры о том, что плотина дырявая, вся в трещинах и вот-вот из-за этого город окажется под водой, будто Атлантида. Мне, как руководителю, обидно даже это слышать. Как будто мы здесь сидим сложа руки и ничего не делаем. Или еще говорят, что мы будто бы сами распоряжаемся открывать затворы или нет, а если открывать - то насколько. Полный бред! Мы строго выполняем приказы паводковой комиссии: как прикажут, так и действуем. А по поводу “развала” на Ирикле... Напишите в газете дословно: сооружение находится в нормальном рабочем состоянии. Нами выполнены большие работы, связанные с бетонированием. Тянем обводную линию электропередач для того, чтобы зимой на проводах не возникало обледенение. А летом займемся ремонтом водобойного колодца, порушенного паводком 2000-го года. Это будет уникальная работа, не имеющая аналогов в российской практике.
- Вы можете рассказать об этом подробнее?
- Можно и подробнее. Водобойный колодец призван гасить кинетическую энергию воды. Как бы вам попроще это объяснить? Перепад у нас составляет 30 метров. Именно с такой высоты во время паводка 2000-го года ежесекундно падало 1300 тонн воды. Представляете, какая это мощь?! Колодец частично побило. Для того, чтобы восстановить все как было, его надо предварительно осушить. Но мы ведь не можем просто перекрыть воду и оставить Орск с Новотроицком на сухом пайке. Поэтому созрело уникальное инженерное решение по монтажу трубы для санитарного сброса диаметром более 1,5 метра. Кстати, работы ведет орская организация “Уралцветметремонт”, а проект готовили в Самаре. А вы говорите - 43 года, старье кругом, водой источенное... Все действует. Если хотите посмотреть сами - позволю это сделать, дам сопровождающего.
Я, естественно, не отказался.
В сопровождающие мне дали Цепкова Павла Васильевича - старшего мастера, который трудится на Ирикле с 1975 года. До мастера, как и до начальника, доходят разные жуткие слухи из Орска, к тому же он крепко недоволен телевизионщиками.
- Вам, журналистам, что? Вам ведь только сенсацию подавай! Показали не так давно по телевизору станцию и сказали, что она пошла трещинами. Ни к кому не обратились за разъяснениями, никого ни о чем не расспросили, не поговорили. Приезжаю в Орск к знакомым, а они спрашивают: “Что же вы до такого состояния плотину довели?”, - перекрывая грохот падающей воды шумел мне в ухо Павел Васильевич, пока мы шли по узенькой дорожке над многометровым водопадом.
Поскольку из семи затворов шесть были открыты, бег воды из-под ног и высота вызвали в моей голове легкое кружение. Тем не менее, я сумел выдавить из себя в защиту коллег:
- Раз засняли, значит, есть, наверное, трещины.
- Пошли назад, покажу, - решил к моему ужасу Цепков и мне вновь пришлось проделать головокружительный путь, который работники станции запросто отмеряют десятки раз на дню.
Пришли к трещинам, возле которых стоят строительные леса. Видел я их своими глазами. Что тут сказать? Паниковать не стоит. Это просто легкие поверхностные дефекты, которые устраняются своевременно. Это - как темное пятнышко на зубе, требующее лишь деликатного прикосновения стоматолога и уж отнюдь не операции под общим наркозом с заменой обеих челюстей. Так что, все нормально. Что касается оборудования, оно действует. Козловой кран ходит, затворы опускаются и поднимаются. Даже трубы для прокладки санитарного сброса подвезены, и затвор под них практически смонтирован.
Народ работает слаженно, дружно. Митингов по поводу прошедших выборов или часовых перекуров с обсуждением того, кто и сколько вчера выпил, замечено не было. Короче, на объекте особого федерального значения царит полный порядок, как и должно быть. Все слухи можно запросто перечеркнуть жирной чертой.
С сознанием выполненного долга и заработанным на верхотуре насморком я отбыл на родину для того, чтобы поспеть подготовить эти успокоительные для орчан строчки в номер.