Вычеркнутый из жизни. Убийство опера никого из милицейских чинов так и не обеспокоило

Сергей Шмаков погиб в 25 лет. Осталась семья. Родители, сестра, жена, маленькая дочка. Младший лейтенант милиции Сергей Шмаков был убит в ночь на 2 мая 2001 года, встав на защиту сотрудников дискотеки «Домино» от нападок пьяной компании. Со дня его смерти прошел год. Убийца найден и наказан. Но возмездия нет. Ждать его бессмысленно. Ведь милиционерам искать защиту также не у кого.О том, как погиб офицер милиции «Орская хроника» уже рассказывала своим читателям («ОХ» от 5.09.2001 г.). Вкратце фабула драматических событий такова. Сергей Шмаков после дежурства на дискотеке во дворце спорта «Юбилейный» пришел вместе с сослуживцами в КДЦ «Молодежный», где вмешался в конфликт, случившийся между ди-джеем дискотеки и группой молодых людей, требовавших «свою музыку». Надо отметить, что молодчики гуляли в эту ночь под предводительством городского казачьего атамана Павла Долматова, также пребывавшего в непотребном для «авторитетного лица» виде. Пьяные, мало что соображающие, казаки шли напролом. Вызванная на помощь охрана «Молодежного» ничего сделать не смогла. Сбившись в неуправляемую стаю, молодцы вошли в раж и останавливаться не собирались. «Вызывайте ОМОН!» – прозвучал чей-то возглас. Услышав крик, Сергей тут же поспешил на помощь. Но он успел лишь представиться сотрудником милиции. Затем удостоверение отлетело в сторону, а сам милиционер осел на пол от сильнейшего ножевого удара в живот. Он умер еще до приезда «скорой» от большой кровопотери.
По тревоге был поднят весь личный состав РОВД Октябрьского района, где Шмаков служил в уголовном розыске. Наутро преступники были уже арестованы. Казалось бы, драматические события на этом и закончены. Акценты должны быть расставлены верно. Опер погиб, исполняя свой служебный долг. Убийцы понесли заслуженное наказание. Но как бы не так. Смерть милиционера только обнажила весь трагизм и бесчестность казенного мира, по правилам которого мы вынуждены жить.
ЗАБВЕНИЮ НЕ ПОДЛЕЖАТ…
Убийство милиционера – событие всегда из ряда вон. Может быть, прозвучит несколько цинично, но оно имеет мало общего с гибелью рядового человека. Посягательство на жизнь сотрудника милиции сравнимо с угрозой благополучию многих людей. Проще говоря, простых обывателей, которых «милиция бережет». А если беззащитны сами люди государевы, то на кого тогда надеяться? Доказывать эту аксиому, кажется, никому не надо. Но нет. Вот уже целый год семья Сергея Шмакова бьется о стены кабинетов, за которыми живут-поживают многомудрые командиры, кажется, мало задумываясь о чести офицерского мундира, и, наверняка, уже давно забывшие имя погибшего милиционера.
Служебную проверку по факту гибели Сергея Шмакова, оперуполномоченного РОВД Октябрьского района, проводили сотрудники УВД Оренбургской области. Не мудрствуя лукаво, они сделали тогда однозначный вывод о том, что офицер погиб не при исполнении служебных обязанностей. Спущенный по инстанции вердикт оформился в приказ, подготовленный уже в отделе кадров орского УВД. Сергей, исключенный из списков личного состава Октябрьского РОВД «в связи со смертью, которая наступила не в связи с исполнением им служебных обязанностей», словно получил «волчий билет» на тот свет. И еще одна деталь - служебная проверка проводилась сразу же после убийства, заключение было готово 10 мая, но уже 8 мая (за два дня до официальных выводов!) Шмаков был уволен из списков личного состава в связи со смертью «не при исполнении»! Кто-то поторопился вычеркнуть милиционера из служебного списка, видимо, посчитав, что так «будет меньше хлопот». А чего проще все объяснить «пьяной дракой», как пыталась представить дело областная комиссия.
Почему кадровики согласились с таким решением, фактически предав память о сослуживце, почему генерал Белозеров, начальник областного УВД, подписал этот приказ, содержание которого противоречит не только закону, но и всем моральным установкам, так и осталось за кадром.
- Выводы комиссии, изложенные в заключении, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, - утверждает адвокат Людмила Абаполова. – В той обстановке Сергей действовал согласно присяге и закону РСФСР «О милиции», в статье 18 которого говорится, что сотрудник милиции независимо от занимаемой должности, места нахождения и времени обязан в случае обнаружения событий, угрожающих личной или общественной безопасности, принимать меры к предотвращению данных действий.
Большой общественный резонанс (а помимо «Хроники» в защиту погибшего милиционера выступил тогда и ряд центральных газет), прямое обращение вдовы Юлии Шмаковой к главному федеральному инспектору по Оренбургской области П. Капишникову во многом повлияли на справедливый исход дела. С подачи нижегородской окружной прокуратуры, прокурора Оренбургской области была проведена повторная служебная проверка. И только тогда кадровики областного УВД согласились с тем, что Шмаков выполнял обязанности сотрудника милиции. Согласились покорно, а на деле палец о палец не ударили, чтобы вернуть Сергею его доброе имя. Дело в том, что приказ УВД Орска об отчислении его из списка личного состава изменен так и не был! Милицейское руководство отдало решение этого вопроса на откуп судье, рассматривающему уголовное дело по факту убийства Шмакова. Странная логика! По тому же закону «О милиции» установление обстоятельств гибели сотрудника ОВД (в связи с исполнением им служебных обязанностей или нет) относится к компетенции органов внутренних дел, но никак не суда. Положение о службе в ОВД РФ говорит о том, что "в случае гибели сотрудника ОВД приказ об исключении его списков личного состава издается на основании заключения специальной комиссии кадровой службы ОВД. На основании этого заключения начальником УВД издается приказ, являющийся основанием для выплаты единовременного пособия семье погибшего сотрудника и назначении пенсии его иждивенцам". Как видим, осталась без помощи и семья Сергея. Поэтому специально для отдела кадров областного УВД уточняем еще раз: отменить приказ или изменить формулировку увольнения могут только должностные лица, издававшие приказ, или вышестоящее руководство!
Но как получилось, что городская прокуратура отреагировала на беззаконные выводы комиссии лишь через полгода?! Откуда вообще взялись это преступное равнодушие и инертность в отношении посмертной памяти своего же коллеги? Объяснить невозможно.
…А НАКАЗАНИЕ НЕПРЕЛОЖНО
Приговор был оглашен в начале этой недели в Октябрьском суде. На скамье подсудимых были четыре человека. Непосредственный убийца Голоднов отправлен в колонию строгого режима на 16 лет. Хотя Уголовный кодекс предполагает и более жесткое наказание за убийство милиционера, вплоть до пожизненного заключения. Но Голоднов, молодой человек, не способный связать и трех слов, мычавший что-то несуразное весь процесс из-за прутьев решетки, себя уже наказал. Наркоман, он болен СПИДом, и жизнь его сочтена. Еще трое подсудимых отделались легким испугом, получив в наказание исправительные работы (без заключения под стражу) с 20-процентным вычетов заработка в фонд государства. Они ничуть не раскаялись в содеянном, считают себя едва ли не невинными жертвами случившегося, исключительно по недоразумению ставшими основными «героями» той драмы. Один бегал по КДЦ «Молодежный», размахивая газовым пистолетом. Другой тряс за грудки ди-джея. Обычные игрища пацанов, не отмеченных печатью интеллекта и каких-то душевных раздумий. Все так, что и страшно.
По мнению адвоката Шмаковых, обвиняемых в гибели милиционера должно быть не меньше восьми. И главным в этой компании является Павел Долматов, атаман городского казачьего общества, который позволял себе непозволительные поступки. Судите сами. Зрелый мужчина таскает за собой по барам и дискотекам агрессивных юнцов. Пьет с ними спиртное. Но, видимо, так и должен веселиться настоящий казак. Притом, патриот. Недаром за две недели до убийства Шмакова те же казачки наводили «русский порядок» на дискотеке в кинотеатре «Октябрь», где до полусмерти избили двух кавказцев… Драки, поножовщина, а затем и убийство, совершенные членами казачества 13 апреля и 2 мая 2001 года, были выделены в отдельные уголовные дела. Удивительно, но суд не вынес в адрес общественной организации, каковой является казачья община, ни нарекания, ни частного определения. Еще более странным выглядит то, что ни орские казаки (а их в городе более 200 человек), ни оренбургское руководство казачьего общества не сделали никаких заявлений, разъясняющих народу их отношение к проступкам Долматова и компании. Это молчание можно расценивать по-разному. Скорее всего, им просто нечего сказать. Долматов дискредитировал само понятие «казак» так явно, что для подтверждения сего умозаключения не требуется никаких комментариев. Достаточно того, что Долматова тихо и скромно сняли с поста городского атамана.
Но в то же время Долматов, выступая на процессе в качестве свидетеля, с упоением рассказывал о создании в школах Орска казачьих классов, о том, как благодаря казачеству взращивается патриотизм в юных сердцах. Говорил что-то о воспитании подрастающего поколения, забыв при этом о конкретном представителе подрастающего поколения – убийце Голоднове, которого Долматов сам же и воспитывал как истинного казака… Кстати, Павел Долматов поначалу также фигурировал в списке обвиняемых лиц и ему также грозило реальное наказание, как и его воспитанникам. Но затем, благодаря кардинальному изменению показаний его товарищей, он из обвинительного заключения выпал, переквалифицировавшись в свидетели. Интересно, как менялись факты, мнения и даже фразы, выдаваемые следствию как задержанными, так и очевидцами преступления. Так, например, атаман, со слов его приятелей, дававших показания на предварительном расследовании, говорил такую фразу «идем на улицу, мы их всех порвем», но потом вторая часть словосочетания была ими прочно забыта. Долматов в свою очередь настаивал на том, что хотел всех вывести на улицу, чтобы успокоить. Вполне вероятно, что и успокоил бы, если бы сам не пребывал в таком невменяемом состоянии, что позволял себе угрожать арестовавшим его милиционерам. Уже в камере предварительного заключения он устроил жуткую истерику, призывая на помощь прессу, напирая при этом на политическую подоплеку дела. Как все-таки любят у нас обычную уголовщину выдавать за сенсационные политические разборки…
Долматов ушел от ответственности. Причина в этом одна - у нас пока не действует закон «О защите свидетелей». Потому нет ничего странного в том, что у одних свидетелей ускоренными темпами развивается амнезия, а другие, наоборот, через год вспоминают то, чего и в помине не было. Но, тем не менее, надо отдать должное судье Семенову, который разобрался в обстоятельствах совершения преступления, подтвердив и действительное нарушение общественного порядка, и действительное исполнение служебных обязанностей офицером милиции Сергеем Шмаковым.