Страшнее болезни лишь здравоохранение

Полгода назад, делая зарядку, неловко дернул рукой. Боль стала постоянной и к тому же усиливалась. Перестал спать – «нянчил» руку. Институт домашних врачей в России отсутствует, и некому было подсказать мне путь шествия по врачебным кабинетам. Направился к травматологу. Тот пощупал мое плечо и отослал к невропатологу, пояснив, что я не его клиент. Невропатолог назначил рентген шейного отдела позвоночника. Не найдя патологии, он все-таки назначил лечение: уколы, таблетки. Для того, чтобы делать уколы, мне посоветовали найти знакомую медсестру. Пришлось научиться уколы делать самостоятельно. После того как опыт на «кролике» не дал результата, врач порекомендовал обратиться к неврологу. Невролога мне не удалось поймать, и тут друзья направили меня к знакомому хирургу. Подход хирурга к диагностике заболевания мне показался разумным. Cделали рентген плеча. Сустав и кости оказались в хорошем состоянии, а назначенный укол принес облегчение, но был противопоказан как диабетику. Затем капельницы и уколы, назначенные эндокринологом. Сахар нормализовали.
Надо сказать, что еще ранее заботливые знакомые устроили мне встречу с носителем индусской медицины. Но, когда при втором сеансе гуру, «прочищая каналы», причинил сильную боль в области лопатки, а затем весь час дул на болячку, которую он же и расковырял, мой энтузиазм пропал. Когда врачеватель зажег какую-то траву с горьким запахом и доверительно сообщил мне, что эта горная полынь, специально приготовленная, я с ним расстался. Полгода жить с постоянной болью, в том числе и резкой, становилось все сложнее. В конце концов попал к мануалисту Авдояну. Он удосужился осмотреть меня, что уже было необычно. Официальная медицина осмотрами не баловала. Затем он определил, что все это время я жил с вывихнутой лопаткой. Вправил, и острые боли прошли, хотя полностью руку я еще не вылечил.
Как убедился на личном опыте, перед официальной медициной не стоит задача вылечить больного. Я говорю не о врачах, а о системе. Нет диагностического центра, который бы определил причину моей болезни и только после этого направил к соответствующему специалисту на лечение. Таковыми в России являются морги, а роль диагностов выполняют патологоанатомы. Именно они знают, что некоторые больные умирают не от болезни, а от лечения. В этой системе каждый врач назначает лечение от той болезни, в которой он специалист, даже если у тебя ее нет. Больным отводится роль подопытной свинки. Мы работаем на фармацевтические компании и аптечные сети. В каждой семье накапливаются неиспользованные лекарства на несколько тысяч рублей, потому что их упаковки делаются исходя не из интересов больных, а для увеличения прибыли фармацевтов. В масштабах страны мы храним дома лекарства на сотни миллиардов рублей, у которых регулярно истекает срок хранения, и пополняем личный склад ненужных нам, но модных лекарств.
То, что платим в фонды соцобеспечения и соцстрахования, никак не сказывается на нашем лечении. То ли эти деньги платят не за то, что вылечили, а за то, что лечили. То ли эти деньги вообще не дошли до врачей. Так, ожидая очереди на прием, я даже в коридоре слышал, как врач кому-то по телефону долго жаловался на мизерную зарплату. Мне было его жаль, и я не виноват в его беде, но понял, что здесь меня лечить не будут…
Из этой истории я сделал три вывода. Во-первых, страшнее болезни может быть только наша система здравоохранения. Во-вторых, умирать в нашей стране надо здоровеньким. В-третьих, врачам надо платить не за то, что они лечили, а за то, что вылечили.

Александр Зуев