Победу ждали восьмого, а она пришла 9 мая

Письма в редакцию приходят разные - одни о помощи, другие критические, третьи - благодарственные. Это ни к какой из указанной категории не подходит, оно особенное, из далекого от Орска города. Его автор пишет: “Когда я слышу короткое слово Орск, у меня замирает сердце от воспоминаний...”. Поэтому мы с удовольствием знакомим читателей с посланием из Чебоксар.До Великой Отечественной войны наша семья жила в Кировской области. В 1930-м родителей раскулачили и репрессировали. В октябре 1943 года за форсирование Днепра меня наградили орденом Красной Звезды. Я выслал документ, подтверждающий этот факт, домой, что дало возможность согласно распоряжению НКВД вернуться моим родным на прежнее место жительства.
А 19 декабря в бою за город Коростень Житомирской области Украины меня тяжело ранило. В медсанбате сделали первую операцию на тазобедренном суставе, извлекли кусок мины весом 30 граммов. От острой боли я страдал несколько дней, находясь в шоковом состоянии. В госпитале города Чернобыль хирург вытащил два осколка из раздробленного бедра. Следующая обработка раны происходила в Курске. Мне удалили еще один, третий по счету осколок. Операционный стол, накрытый клеенкой, залило кровью, которая стекала в белый эмалированный таз. Меня загипсовали, свободными остались только левая нога, руки и голова. Я лежал на койке, точно живая статуя. Санитарный поезд следовал все дальше и дальше на восток. Черед восемь дней состав остановился на станции Чкалов - так тогда назывался Оренбург. Часть раненных выгрузили здесь, остальных повезли дальше. Наконец поздней ночью эшелон прибыл в Орск.
Как сейчас помню, это было 18 января 1944 года. Нас, тяжело раненных, на вокзале заботливо встретили врачи, медицинские сестры, санитарки и сандружинницы, бережно выносили из вагонов на носилках и грузили на автомашины. Они ехали с малой скоростью.
Эвакогоспиталь N 3640 располагался в центре города, в средней школе по ул. Советской. Поблизости находилось здание горисполкома и русского драматического театра им. А. С. Пушкина. Я пробыл на излечении до конца 1944-го. Врачебная комиссия признала меня ограниченно годным к военной службе и оставила на работе в госпитале заведующим канцелярией.
Трудящиеся местных предприятий, учреждений и школ всячески опекали пострадавших. Они остро нуждались в поддержке. Среди них были и такие, у которых семьи еще находились на оккупированной территории. Общение с шефами заменяло им родных. Ласковое слово, улыбка становились эффективным лекарством для восстановления физических и душевных сил. Мы их вспоминаем до сих пор. Это никелькомбинат, завод “Крекинг”, мясокомбинат, промкомбинат, городская аптека и многие другие коллективы.
Часто выступали с концертами художественной самодеятельности учащиеся средних школ и слушатели школы младших авиаспециалистов (ШМАС). Артисты русского драматического театра во главе с главным режиссером М. И. Догмаровым всегда были желанными гостями. Они показывали отрывки из спектаклей “Горе от ума” А. С. Грибоедова, “Раскинулось море широкое” А. Крона и другие сцены из своего репертуара.
Медицинский персонал возглавлял начальник госпиталя майор медицинской службы Петр Давыдович Рознатовский - прекрасный организатор, награжденный многими орденами и медалями, бывший фронтовик. Он пользовался большим авторитетом у своих сотрудников.
Вместо выбывшего в распоряжение командования Южно-Уральского военного округа майора Рубанова новым замполитом назначили старшего лейтенанта Семена Семеновича Козлова - человека высокообразованного, эрудированного. Он был из тех, кто помогал и работникам госпиталя, и раненым. С. С. Козлов родился в Ростове-на-Дону. В период оккупации фашисты истребили всех его родственников, убили жену, каким-то чудом осталась в живых дочка 8-9 лет. Отец привез ее в Орск и воспитывал один. Лечебной частью заведовала Клавдия Павловна Попова - местная. Она отличалась большой скромностью, слыла опытным и талантливым врачом-терапевтом. Ведущий хирург Василий Дмитриевич Волосатов, москвич, ученик известного академика Вишневского, пребывал уже в солидном возрасте, но был очень подвижным, с чувством юмора. Сотни сложных операций провел доктор, возвращая солдат и офицеров в строй.
Хочется вспомнить и о молодом хирурге Оскаре Панхусовиче Блатном, который стал моим исцелителем. Я уже говорил, что в Курске меня “зацементировали”. Орские врачи решили гипс снять и увидели: рана затянулась, но, видимо, внутри осталось инородное тело. О. П. Блатной, посоветовавшись с коллегами, пришел к выводу о необходимости оперировать повторно, причем под местным наркозом. У хирургов очень острые ножи, но и сейчас, через 52 года, я слышу тот страшный хруст. Оскар Панхусович отличался очень маленьким ростом. Сестра ставила ему стульчик. Так ему было удобнее работать. Поскольку мое лицо не было закрыто простыней, я видел руки врача. В правой он держал до блеска отполированный молоток, а в левой - такую же блестящую стамеску. Предстояла “слесарная операция”. На лбу моем выступил холодный пот. А “слесарь” вовсю орудовал своими нехитрыми инструментами, как потом выяснилось, весьма успешно. Назад меня унесли два дюжих санитара. Сутки я лежал на койке пластом в невыносимых страданиях, но затем силы вернулись и тело окрепло.
С благодарностью вспоминаю зав. отделениями Любовь Наумовну Босик, Берту Эммануиловну Сальман, старших медсестер А. И. Герут, Воротникову, О. Савельеву, К. Перцеву и двух сестренок Аню и Валю Кононовых, активных сандружинниц Елену Григорьевну Гризоглазову, телефонистку Екатерину Ивановну Евстифееву, работников городской аптеки Нину Смирнову и Галину Строкину, заведующую пищеблоком Евдокию Кузьминичну Балюк и старшего повара Веру Безменову.
К сожалению, тяжелые раны нередко оказывались смертельными. После сложной операции скончался капитан Николай Степанов, которого похоронили на городском кладбище со всеми воинскими почестями. Полагаю, трудящиеся города, учащиеся школ чтут память фронтовика, ухаживают за его могилой.
Весть о Победе жители Орска встретили так. В народе правду говорят: слухом земля полнится. На время войны у населения изъяли все радиоприемники. Радио слушали только по трансляции из Москвы. И вот, как сейчас помню, 8 мая взволнованно бежит по госпитальному коридору медсестра Полина Полищук: “Товарищи, война кончилась!”. Вокруг нее собрались раненые и медперсонал. А она твердит, как заведенная: “Кончилась война, победа!”. На улицах повсюду стали собираться люди, возбужденно обсуждая новость, неизвестно откуда взявшуюся. К вечеру на площади перед зданием горсовета образовалась огромная толпа женщин и принялась требовать, чтобы местные власти сообщили об окончании войны официально. Но Москва в тот день молчала. Возбужденные орчанки были неумолимы. На балконе здания горсовета появился представительного вида мужчина с озабоченным лицом - бывший председатель горисполкома Софронов: “Товарищи, прошу всех покинуть площадь. Никаких сведений об окончании боевых действий нет”. Постепенно страсти стали утихать. Приглушенно разговаривая, собравшиеся со слезами на глазах медленно расходились по домам. Однако предчувствие все же их не обмануло. 9 мая в 5 часов 58 минут из больших черных репродукторов послышались позывные Москвы. Затем голос диктора Юрия Левитана буквально разбудил всю страну словами: “Говорит Москва, передаем акт о безоговорочной капитуляции фашистской Германии...”. Следом прозвучали приказ Верховного Главнокомандующего, Указ Президиума Верховного Совета СССР об объявлении 9 мая праздником. То, что все народы ждали целых четыре года, свершилось. Улицы города было не узнать в то солнечное утро, они бурлили от эмоций. Восторженные, радостные лица, слезы... Звучала музыка, играла гармошка. Наступило всеобщее ликование. Мне врезалась в память одна картина: три или четыре женщины шли по улице с песнями и плясками под “аккомпанемент” обыкновенного таза, который заменял им барабан. Торжества длились до самой поздней ночи. Так вошла в нашу жизнь Победа.

И. ПЕТРОВ,
бывший пациент эвакогоспиталя
N 3640, инвалид войны.