Жизнь на перепутье

Единственная картина, сохранившаяся на долгие годы, портрет дочери Кристины. Дома, на стене. Какая судьба у полотна «Перекресток», Павел Корчагин, наверное, и не вспомнит. Работы разошлись по разным городам и странам, память о них хранится только в оцифрованных фотографиях на сайтах в Интернете. Тот ночной пейзаж Орска он писал два десятка лет назад. Картина в темных тонах, с яркими лучами фар автомобилей, с огоньком светофора и отблесками огней на скрытых темнотой стенах. А получилось, что отразил собственную судьбу – вся жизнь на перепутье.
– У меня в живописи, – говорит Павел Викторович, – нет ни одной прямой линии. Это принципиально.
Тем не менее на интернет-форумах его называют одним из лучших художников России. За четверть века провел около тридцати персональных выставок. Десяток из них – за границей. Этой осенью художник отметил свое пятидесятилетие, хотя и остался человеком без возраста. Худой, неулыбчивый, с задумчивым взглядом темных глаз.
Знакомы мы много лет. Сидим за пустым столиком в кафе и толкуем о деле, которому Павел посвятил жизнь.
– Уже и не пойму – живу профессией или только работаю, а не живу, – говорит он о себе.
Когда рассказывает о годах, прожитых в Чехии, это песня о нищете и творческих взлетах. Приехал туда без копейки. За несколько лет провел десяток выставок новых работ. Сезон жил и писал в особняке, прислушиваясь по ночам к непонятным звукам в его гулких и пустых комнатах. Его, не стремящегося к почестям, по инициативе местных профессоров приняли в союз художников этой страны. Тогда же стал членом Международной организации профессиональных художников IAA AIAP UNESCO. Хотя не скрывает, что членские взносы в профессиональные организации платить забывает.
Его жизнь и творчество неравными частями распределились по трем уголкам Европы – Орск, Москва, города Чехии. Последние несколько лет работает в Орске. Приехал менять паспорт, да так и задержался – заказы приковали к родному городу. Занимался садовой скульптурой, дизайном помещений, настенной живописью. В кафе и ресторанах, где приложил руку художник, с гордостью говорят о его работах.
Но продолжает жить как на перепутье. Что будет дальше, и сам не знает. Говорит, что его полотна ждут галерейщики Германии и Чехии. Не забыли и москвичи.
Но жить, утверждает художник, лучше всего в деревне. Заниматься творчеством лучше в тихом уголке, а полотна можно отдавать туда, где их ждут.
Знает Корчагин, о чем говорит. Персональные выставки и выставки с его участием проходили с 1986 по 2006 год. Полотна видели специалисты в Орске, Москве, Екатеринбурге, Челябинске, а также в Торонто, Монреале, Нью-Йорке, Бонне, Берне, Остраве, Карловых Варах, Брно. Более мелкие города стран Европы перечислять не будем. Следующую выставку намерен провести в Орске. Говорит, что готовит нечто непривычное для зрителей. В новой технике и необычных для него направлениях.
А мне памятны его городские пейзажи и портреты земляков. В последние годы он, наоборот, увлекся скульптурой. К слову, несколько лет я не мог понять, с какой стати в закутке площади Гагарина на фонтане у бара стоит великолепный орел с распростертыми крыльями. Ну не похож он на вульгарные поделки в виде львов и лебедей, расплодившихся в разных зонах отдыха по городу за последние годы. Оказалось, тот орел его работы.
О фигуре коробейника Федора, которая установлена на улице Советской, мы уже писали. Сейчас Павел пытается найти специалистов по отливке бронзы. Говорит, что от таланта макетчика во многом зависит общий результат. Ближайший завод есть в Гае. Но там льют только миниатюрные изделия. Возможно, придется обращаться к мастерам из Челябинска, Златоуста. Мечтает он о больших делах. О настоящей скульптуре, о картинах, которые не обязательно сразу выставлять на продажу или писать для заказчика в жестко определенные сроки.
Прожитые полвека подсказывают, что пришло время поработать для души в свободном творческом настрое.